Место не для всех. В меню цены кусались. Но Пашу это не интересовало. Он сынок богатого папочки. Сидел печальный и смотрел в окно.
Из окон виднелся другой берег реки. Зажигались фонари, и быстро темнело.
Погода была пасмурной, моросил дождик, оставляя красивые дорожки на стёклах. Они отражали освещение палубы и плелись, как нити с бисером по всему окну.
На улице холодно и промозгло, в зале тепло и уютно.
– Водки, – сказал Паша официанту, молодому человеку в белом длинном пиджаке.
– Ты за рулём, – напомнила я, пытаясь понять, что с Пашей происходит.
– Надо выпить, Ириска, – тяжко вздохнул жених.
– Не надо крепких напитков, – строго отрезала я. – Принесите две порции салата «Гнездо глухаря», две порции мидий в овощах и свежевыжатый грейпфрутовый сок.
– Фу, кислятина, – возмутился Паша.
– А водка сладость? – приподняла одну бровь.
Я вернула меню официанту и посмотрела на Павлика. Он был такой потеряшкой и печалькой, что «К», не хотелось к нему прибавлять.
Мне надо было сообщить, что замуж я за него не собираюсь. Но для начала решила выяснить, что его так мучает. Таким я раньше его не видела.
– Павлуша, что случилось? – сюсюкнула я. – Я в последнее время, как шкатулка для чужих печалей. И ты расскажи, что не так?
Он попытался натянуть на себя крысиную гримасу, надменного пофигиста, но выходило с трудом. Глаза вроде даже слезами наполнялись.
– Нельзя в обществе моих знакомых такие вещи рассказывать, – усмехнулся он. – Мне надо марку держать. Хотя сдохнуть хочется.
– Я никогда не буду в том обществе, о котором ты говоришь, – я тщательно изображала психолога, но самой стало интересно, что же могло смутить смутьяна? – Мне можно рассказать.
– Лучше о тебе, – ему было тяжело. Появились морщины на лбу. – Отец просил узнать, как у тебя на работе.
– Ой, у меня такая работа, – посмеялась я. – Дёмка обозвал вчера младшей подметающей. Паша, – я строго пронзила его взглядом. – Признайся мне, что у тебя происходит. Я прямо чувствую, как тебя колбасит.
Его начало ломать. Он не хотел открывать передо мной душу, но никого не было, с кем бы он мог откровенно поговорить. Что-то видел во мне, поэтому и пригласил на свидание.
И я так была рада, что он не приставал, не делал пошлые комплементы. Наверно, поэтому помочь хотелось от чистого сердца.
Когда принесли сок, Паша залпом выпил целый стакан.
Решительно стукнул стаканом по столешнице, как будто заглотил двести грамм водки.
– У отца и этой шлюхи сын родился, – не глядя мне в глаза, тихо выпалил Паша. – Отец его наследником назвал.
Вот теперь он заплакал.