Егоров посмотрел на меня липким противным взглядом.
– Споёшь, куколка? – окрысился он.
Я молчала. Думала, он вспомнит о Паше. Но, похоже, старший сын для него ничего не значил, и был обузой.
– Босс, может это, – потирал руки мужик, что привёз меня. – Мы быстро…
Он заткнулся, когда Егоров бросил на него ядовитый, адский взгляд, и морду при этом его так перекосило в хищных складках, что замолчали все, а я и дышать перестала.
– Дорогое удовольствие, – прорычал Алексей Егоров. – За девочку заплачено. Иди, ворота открой.
Охранник опустив голову, покинул гостиную. А Егоров, как зек, собственно он таким и являлся, сел на корточки перед диваном, и мне не приходилось поднимать на него глаза.
– Папочка будет делать всё, что я скажу, а ты будешь ублажать моего нового партнёра. Любишь Петра Олеговича Зверева? Он мне все телефоны оборвал, как ты ему нужна. И такое предложил, что я даже в шоке, как старый козёл может запасть на юную девчонку.
Алексей хохотнул и с непониманием меня рассмотрел. Не понимал он, как в современном мире можно не скупиться на простую девчонку, неродную дочь среднего бизнесмена.
Ищи хорошее в сложившейся ситуации, Ира!
Пётр Олегович тебе и в родительском доме грозил. Это ведь лучше, чем пойти по рукам бандитов.
Лучше…
До слёз обидно и страшно.
Я стала дышать глубоко. Паника и пережитый ужас от поездки в багажнике отошли, накатывала паника по поводу моего рабского состояния.
Дёма жив.
Меня вдруг осенило, что его только ударили, но не убили ведь! А это значит, рано или поздно меня найдут. Нужно терпеть.
– Если папочка не согласиться на мои условия. Встречи с Петром Олеговичем прекратятся. Вяземский перепишет всё на тебя, а ты выйдешь за Пашу замуж, ну или за меня. Хочешь за меня замуж?
Он протянул свою костлявую руку ко мне и моментально по ней ударила. Резко, быстро, Егоров не успел разозлиться. На его страшном лице отобразилось, что девушки его не трогают, не сопротивляются, а если так, то погибают.
Страшный человек.
Но я уже не боялась. Страх вдруг превратился в самоотверженное сопротивление. Я готова была бороться и терпеть. Сузила глаза и бросила взглядом вызов.
– Сразу видно, не битая. Нешуганная певичка, – Алексей усмехнулся и поднялся на ноги.
В зал вошли гости.
Так обострились все мои рецепторы, что, сидя на диване спиной к двери, я всё равно уловила запах парфюма Петра Олеговича. А потом… Волну. Действительно у людей есть какое-то биополе, попав в которое чувствуешь личность. И Зверев обладал сильнейшей аурой.