Стоило мне достигнуть ворот, как послушался странный звук из кустов. Я обернулась, но я была на тропинке одна. Снова присмотрелась к густой листве и услышала тот же звук. Хотела пройти мимо, но любопытство победило. Приблизилась к кустам, и ахнула, когда крепкая рука схватила меня, перевернув и заткнув рот. Я запаниковала, потому что даже не успела рассмотреть обладателя конечности. Дернулась раз, второй, но тщетно. Наступила незнакомцу на одну ногу, и услышала бранное слово, от которого уши загорелись и свернулись в трубочку.
Щеки запылали. Я снова дернулась, но хватка была крепкой. Только потом ощутила приятный запах парфюма и перестала двигаться. Рука медленно опустилась, и я смогла вдохнуть полной грудью.
— Ярославский, ты больной на голову человек. Неужели нельзя было позвать меня без этих маньячьих штучек? — Прошептала, но не спешила поворачиваться, боясь, что упаду к его ногам.
Ксандр
Мамаша Алины меня убила своими словами и поведением. Еле сдержался, чтобы не ответить ей грубо. Не хотелось ухудшать жизнь Петровой, хотя язык прям-таки чесался высказаться. Я вернулся домой и соображал, как связаться с одноклассницей. Ничего умного в голову не пришло, поэтому приперся в школу, спрятался в кустах и ждал ее, как сумасшедший маньяк. Вот только девчонка начала сопротивляться, да еще и на ногу мне наступила. Еле удержался на одной и выругался от боли.
— Что же ты мои ноги не щадишь, Петрова? — Процедил сквозь зубы, но она не спешила поворачиваться ко мне лицом.
— Я себя защищаю, а ты меня пугаешь. — Прошептала Алина, часто дыша.
— Где твой телефон? Почему отказалась быть учителкой дальше? — Выдал сразу, чтобы не терять времени.
Девушка тяжело вздохнула, повернулась ко мне и подарила виноватый взгляд.
— Это долгая история, — она криво улыбнулась, — в общем, с мамой не находим общий язык, и она наказала меня, забрав телефон. Теперь за мной ведется конкретная слежка. Прости, что так вышло. Просто я даже предупредить тебя не успела.
Нахмурился, желая выловить ее мамочку за углом и вбить в голову, что так с дочерью поступать нельзя.
— И сколько это будет длиться? — Спросил, опираясь на костыли и кривясь от неудобства.
— Я не знаю, — Петрова поправила лямки рюкзака, — она меня как-то не оповещала. Только до конца учебного года за мной установили тотальный контроль.
— Так не пойдет, — усмехнулся и прислушался, потому что по тропинке кто-то шел и громко смеялся, — ты мне сейчас нужна, а не в конце учебного года.
У Алины челюсть отвисла.
— Зачем?
— Такие глупые вопросы задаешь, Алин. — Хмыкнул, заметив в ее глазах удивление. — С тобой время проводить хочу сейчас, а не через несколько месяцев.