Черные блестящие волосы змеились по плечам, золотая тика с крупным камнем подрагивала в ритме барабанов. В руках, вскинутых над головой - тростниковая тарелка.
Сперва казалось, что девушка ничего не делает, просто стоит, вытянувшись струной, и держит тарелку. Но потом Лесс уловила частые, мерные удары маленькой, крепкой ладони и с изумлением поняла, что танцовщица стоит на носках и ее тело... нет, не качается, тут было иное. Неподвижные ноги, раскачивающиеся плечи и кольцо рук, которое раскрывалось все шире.
- Кобра! - Осенило Лесс. Царица Хаммгана. Это ее опасный и завораживающий танец, ее шорох, ее ритм, ее убийственная грация. Ее неподвижность и ее стремительность.
Танцовщица была хороша! Даже если отбросить редкую красоту - хороши были ее движения: текучие и стремительные настолько, что не уловить, где начинается одно и заканчивается другое... Алессин несколько раз моргнула и почти привстала, с изумлением глядя на девушку. Росомаха была уверена, что танцовщица не сделала ни одного шага - тонкий, паутинный шелк ее одеяния не позволял ошибиться. Но с начала танца она ощутимо приблизилась к коронованной паре, и сейчас "капюшон" рук с тростниковой тарелкой, зажатой в вытянутых пальцах, покачивался совсем близко.
Алессин еще раз моргнула и уставилась на ноги "кобры". И - все равно не поняла! Ни колени, ни бедра не шевелились, но девушка двигалась, легко и свободно, вперед, взад, вбок... Что за колдовство?
Янг уловил напряжение супруги, повернул к ней голову, чуть сощурился и одними губами шепнул: "Стопы. Смотри на ее стопы, несравненная".
Лесс уставилась на босые ноги танцовщицы и на грани восприятия уловила легкую дрожь. Она перебирала пальцами, быстро-быстро, настолько, что движения казались невидимыми, да и были такими, потому что стопы "кобры" двигались намного быстрее, чем эти движения мог улавливать глаз.
- Разгон? - опешила Росомаха. - Но как?
- Так же, как и я. Наших девочек обучают танцам с рождения. Но у нее еще и талант.
- Откуда она?
- Не знаю. Раньше я ее не видел, - Янг сделал движение кистью, подзывая к себе худого, как жердь, мужчину с гладким лицом. Он немедленно приблизился, выражая готовность достать для повелителя столько лун с неба, сколько ему понадобится, и без разницы, что их там всего одна. Прикажет - будет сотня! Подвесим. Приколотим. А потом достанем!
- Откуда и как зовут? - Янг показал глазами на "кобру", которая извивалась уже так, словно ее схватили поперек тела. Метания будили что-то дикое, первобытное, необоримое... Действовало даже на Алессин, при всей ее тренированности. А всех прочих она, наверное, и вовсе вогнала в транс.