...Для Росомахи до сих пор было неразрешимой загадкой, как такая ритмичная музыка может убаюкивать? Или секрет в благовониях, щедро добавленных в жаровни? А, может, в подушках, подсунутых под спину так удобно, что невозможно не растечься желе?
Кесар с супругой располагались на небольшом возвышении, а внизу кружился пестрый хоровод из нереально подвижных грудей, бедер и яркого шелка.
Наложницы танцевали для повелителя. Чтобы облегчить... или, наоборот, затруднить ему выбор.
Жены прежнего кесара, прозванного Великим, сюда не допускались. Они вообще не показывали носа из своих комнат. Но Равноправная и коронованная малой короной могла появляться везде, где супруг.
Алессин осторожно, из под ресниц, смотрела на Янга. Сын пустыни был совершенно не похож на мужчин Империи, особенно - на одного...
Вместо безукоризненно прямой осанки военного - небрежно растекшееся по подушкам тело, в котором, кажется, не хватало нескольких костей, настолько оно было гибким. Как у кошки или змеи.
Вместо огромного огненного дара - полное отсутствие магии. И такое же полное отсутствие сожалений по этому поводу.
Вместо знаменитой на весь подлунный мир внешней мягкости, за которой пряталась беспощадность - прохладное, немного равнодушное, но зато - подлинное сочувствие.
И - довольно заурядная внешность хичина - пустынника. Вместо ослепительной, разящей как меч красоты.
Алессин довольно быстро разобралась, что в Школе Янг обратил на себя внимание, потому что был экзотической новинкой. Здесь, на его родине, таких было двенадцать на дюжину и никто бы не различил его в толпе... Разве по глазам, редким, темно-серым. Но это если очень сильно приглядеться. Издали даже глаза казались обычными, черными.
Янг смотрел на танец с легким интересом. А о чем он в этот момент думал - можно было гадать до второго пришествия Чужих. Мысли белого ассасина были исключительной собственностью белого ассасина. На которую даже Равноправная никаких прав не имела.
Ритм барабанов ускорился, в него вплелась новая нота. Шорох маракасов. Шорох... змеи по песку? Девушки разбежались по сторонам, освободив середину и застыли, чуть покачиваясь в такт музыке.
А в центре осталась танцовщица в простом сером платье до пят, перехваченном на бедрах ярким алым платком.