— А это больно? — с опаской осведомился Санах, горбясь в подсознательной, глупой попытке стать поменьше и «невидимым» для страшных Темных.
От проявления столь явного испуга не выдержал даже Ильнар, спрятав за кашлем смех. Как можно не побояться подчинить болотников, вступить с дроу в переговоры, несущие риск смерти, и трястись осиновым листом перед простейшей магией и придуманной самим же собой болью?
Придя в очередной раз к выводу, что люди — странные существа, Исса покачала головой:
— Нет. Если не вздумаешь предать меня. Предашь — умрешь.
— А что значит «предать»? — лютнист с надеждой смотрел то на Темную, то на ее спутника, более благосклонно настроенного к нему, чем его Госпожа, в надежде, что воин сумеет помочь и смягчить свою страшную Госпожу.
Исса насмешливо улыбнулась.
— Предать — значит, обмануть. Не выполнить приказ. Рассказать кому-либо о том, что должны знать только мы. Привести врага. Не помочь в беде. Продолжать не буду. Тебе все понятно? Если понятно, иди сюда и дай руку.
Санах еще больше втянул голову в плечи, переступил с ноги на ногу и сторожно, словно заяц, задумавший дать стрекоча при первом же ощущении опасности, шагнул к Темным. Сапоги с трудом выдирались из жадно чавкающей грязи, не желающей то ли выпускать из своих «объятий» человечка, то ли подпускать его к дроу. Но до Темных было всего несколько шагов, так что лютнист не задержался.
— Дай руку, — повторно потребовала Исса. Крепко сжав в своих ладонях дрожащую, холодную и липкую от ужаса ладонь человечка, посмотрела ему прямо в глаза, затягивая в черный омут взгляда: — Повторяй за мной. Та ми а бхейл сиб а лабхаирт…
Звуки старого языка фаери невозможно спутать ни с чем, как и их музыку. Гортанные слова опускаются до шепота, превращаются в скрип металла по камню, внезапно взлетают в высь отзвуками свирели, чтобы вновь стать почти обычными. Почти людскими.
Чуткие пальцы лютниста привыкли вторить странным, рваным композициям фаери, но повторить звук в звук слова он бы не смог. Но — произносимое приносящим клятву было не столь важно. Главное совершал принимающий, плетущий истинную суть обряда.
Исса машинально, не вдумываясь в слова, проговаривало повторенное уже десятки, если не сотни раз, взывала к своей стихии. Если не будет получен отклик, ничего не выйдет, благословение не ляжет тонкой вязью печати на кожу, связывая Госпожу и ее нового вассала. Подобное может случиться лишь со слабым магом, не умеющим правильно взывать. Исса не беспокоилась, что стихия не откликнется. Ее тревожила лишь собственная слабость, из-за которой требующий достаточно сил ритуал может прерваться. С дроу не случится ничего дурного, а вот что будет с человечком — сложно предугадать.