— Люба, я теперь к каждому твоему звонку готовлюсь, как раньше — к новой серии «Игры престолов». Собственно, семечки уже рядом. Сегодня тыквенные. Жаль, не видишь. Ну давай, рассказывай дальше!
Оксана, как всегда, в своем репертуаре. Ее ничем не прошибешь, и я сама начинаю верить, что все фигня. Но все равно противно!
— А больше ничего, Оксан. Одна фраза и все. Отвечать я ничего не стала, страница левая, на «аве» морской пейзаж, никаких друзей, ничего о себе. Только пара картинок с мемами.
— И что ты думаешь?
— Что Бойченко кто-то рассказал про нас с Маратом! И мой дневник у нее! Ты не представляешь, что я чувствую!
— Мне было пятнадцать, когда нас ограбили… — Из динамика домашнего телефона доносится спокойный голос мачехи. — Мы из санатория вернулись, а все перевернуто вверх дном, одежда, мои тетрадки, мамино вязание — все в одно кучу. Деньги забрали, золото, даже телек уперли, но больше убивало не это, а то, что чужие люди ходили по нашему дому, копались в наших вещах. Как в душу нагадили. Так что я понимаю.
— Ты не рассказывала.
— Ты тоже не рассказывала, партизанка! Я уже на низком старте, скоро прибегу смотреть на твоего Марата. Люб, что такого есть в дневнике, за что сейчас тебя можно шантажировать? Неземная любовь к высокому красивому брюнету не в счет. Это тебе скорее в плюс, чем в минус.
— Думаешь?
— Ну а ты сама подумай. Ты ему нравишься, он тебя на свидания приглашает. А если еще узнает, что ты его столько лет любишь…
— …испугается и сбежит.
— В школе мог сбежать, а если сейчас сбежит, то зачем тебе такой идиот? Он с этой Элиной — если правда, что ты говоришь, — жил как на вулкане. Это прикольно в семнадцать и в семьдесят. А сейчас у него уже должен быть мозг, чтобы оценить нормальную девушку и нормальные отношения.
— Если оно ему надо.
— Ты за него не решай. Что в дневнике, Люба?
— Не могу сказать. Прости.
— Значит, не только про Марата, и это актуально до сих пор… — Оксана многозначительно вздохнула, но продолжать не стала.
— Я все писала в дневник, Оксан. Абсолютно все. Сейчас об этом жалею.
— Если пойдут угрозы в «личке» — сразу ко мне, поняла?
— Ага.
— И еще. Знаешь, я бы поговорила с Маратом. Вы как дети, ей-богу. Шесть лет не такой уж большой срок для здоровых людей, чтобы амнезией страдать.
— Я не признаюсь ему, что люблю его! — взвизгнула так, что сама испугалась. — Как ты вообще себе это представляешь?
Оксана ответить не успела, а может, чего и сказала, но я не услышала — громкий и резкий звонок в дверь возвестил о приходе Кирилла Журавлева.