Впрочем, если бы они и вздумали поделиться увиденным с кем-либо, то вспомнили бы собеседницу миссис Стоун — светловолосую даму средних лет и в синем платье с длинными рукавами. Возможно, старую подругу, а может — дальнюю родственницу высокородной леди Стоун. И даже то, что Эттерия звала меня моим настоящим, или, правильней сказать — более мне привычным именем, совершенно ничем бы не помогло, пожелай кто-то узнать о моей особе чуть больше.
Не зря на моё обучение тётя Роза потратила почти десять лет. Теперь я без лишней скромности могла сказать, что в искусстве перевоплощения равных мне в столице не было.
Эттерия Стоун терпеливо ожидала, когда я всё же решу посвятить её в свои планы. Я же, в свою очередь, тянула с окончательным ответом, набивая себе цену и разглядывая мать начальника следственного комитета.
М-да. Хотелось бы и мне в её возрасте хвастаться настолько идеальной фигурой, гладкостью кожи и блеском волос. Спорю на мой фартовый медяк, что миссис Стоун заложила свою душу демонам в обмен на вечную молодость. Женщина, сидевшая напротив меня, просто не могла быть матерью двадцатипятилетнего мужчины, даже вопреки тому, что сходство матери и сына было видно невооруженным глазом. Она сама выглядела едва на тридцать, хотя, по моим сведениям, ей уже давно перевалило за пятьдесят.
- Итак, очаровательная Оливия! — не выдержав, она прервала паузу первой. — Что вы мне скажете? Вы возьмётесь за это дело?
Мне сейчас следовало закатить глаза и начать разглагольствовать о рисках, дабы поднять цену моего скромного труда чуть не до небес. Но вместо этого я спросила другое:
- Зачем вам это?
Эттерия поджала поразительно красивые пухлые губы и опустила взгляд невероятно выразительных чёрных глаз. Кто другой подумал бы, что она смутилась и немного растерялась, обдумывая ответ на мой неожиданный вопрос. Но я уже волкодава съела размером с мамонта на этих дамских уловках. Сама к ним прибегала не раз.
- Я буду с тобой откровенна, — начала она со лжи. Почему так? Да потому что человек, который платит за ложь, не может быть откровенен и всегда начинает лгать с этой фразы. Но я сделала вид, что прониклась её открытостью, и приготовилась внимать каждому её слову. — Понимаешь, Лив… Можно, я буду так тебя называть?
- Как вам будет угодно! — великодушно разрешила я.
На что Эттерия натянуто, абсолютно ненатурально улыбнулась и продолжила:
- Мой сын совершенно безалаберный максималист, полагающий, что может перевернуть мир, если поднатужится.
- Вот как? — не удержалась от насмешки я. — А вы считаете…