Макс кивнул, не то соглашаясь со словами следователя, не то из вежливости. И толкнул дверь.
А я засеменила следом, побаиваясь, что то ли сердце подведёт от волнения и я лишусь чувств, то ли не смогу совладать с эмоциями и выкажу истинные чувства, из-за которых горло перехватывало и хотелось кого-нибудь поколотить. И совершенно неважно, кого именно. Главное — выместить злость.
Стоило войти в единственную во всём участке нормально освещённую, хоть и без единого окна, комнату, как взгляд тут же наткнулся на пленника, сидящего на единственном же предмете мебели — стульчике. Или лучше сказать — узник? Хотя если по справедливости, то просто идиот. Ну как он мог так по-глупому попасться?!
Ладно! Не это сейчас важно. Жив! Руки-ноги на месте! Кроме ссадины на скуле, видимых повреждений не заметно… Надеюсь, что их просто нет. От души отлегло, и я тихонько отошла в угол, сделав вид, что здесь исключительно затем, чтобы понаблюдать за работой. На деле — тут же, заметно и понятно только моему брату, сделала знак, означающий, что я его вытащу.
Не то чтобы он означал именно это. Скорее — «можешь рассчитывать на меня» или «я с этим справлюсь», но думаю, он понял, судя по тому, как дёрнулся уголок губ от еле сдерживаемой улыбки.
— Курите? — спросил мистер Стоун, присев на корточки и раскрыв перед ним портсигар.
— Да так… помаленьку балуюсь! — признался Раш и, показав связанные руки, заметил: — Но как-то несподручно, дяденька!
— Мистер Стоун! — процедил сквозь зубы Макс. А у меня мурашки по коже побежали от его раздражения, почти — бешенства.
— Да хоть преподобный Сиру. Я с вами к причастию не пойду, а голову дурным забивать не собираюсь.
На что Макс молниеносно съездил Рашу по физиономии, а я поперхнулась воздухом. И едва смогла сдержаться, чтобы не треснуть начальника следственного комитета по затылку.
— Давай будем вежливыми и поможем друг другу, — процедил сквозь зубы Макс, а я сжала кулаки так, что пальцы свело судорогой. — Где остальные члены твоей банды?!
Хайраш сплюнул слюну пополам с кровью, и я поняла, что мне откровенно нечем дышать.
— Иди… к демону… на рога!
— Неправильный ответ! Ещё одна попытка, пока я добрый. Потом станет больно…
— Не понимаю… о чём ты. Я к тётке… направлялся. В столице… вообще — проездом. Водички дай, а!
Всё это он сказал прерывисто, хрипло и так душераздирающе, что я едва не разрыдалась.
— С-с-с-слуш-ш-шай, ты… — откровенно взбесился Макс.
— Мистер Стоун! — понимая, что последует за этим шипением, отвлекла я его. Вцепилась в рукав Макса, с силой потянула, отводя его в сторону, и горячо зашептала: — Я читала, по новой методике ведения допросов лучше дать преступнику сутки промариноваться в казематах. Человек в одиночестве и жутких условиях ломается психологически, и потом из него проще вытрясти показания. Доказано, что подобная методика действенней, чем допросы… по старой методике.