Я шептала быстро, горячо и мечтая только о том, чтобы он прислушался к моим словам.
— Вы же видите, этот парень не станет так сразу выкладывать все свои, и не только свои тайны. Для такого физическая боль — ничто…
О мать Окаш, помоги. Вложи в мои уста мёд… Кажется, я всё ещё помню, как нужно молиться…
— Хорошо, — спустя бесконечно долгие мгновения отводя тяжёлый пронизывающий взгляд, сказал мистер Стоун. — Стоит попробовать. Правда, это не такая и новая методика… Но я и правда не спешу.
— Вот и проверим, какая методика действенней! — и я позволила себе едва заметную победную улыбку.
— Мистер Хобс, уведите задержанного и заприте в девятой камере, — скомандовало начальство, приоткрыв дверь. — Продолжим завтра.
— О, как жаль! Но завтра я точно не смогу присутствовать… С самого утра обещала помочь следователю Коллинсу. Ему пригодятся мои умения… — сокрушалась я.
— Ну, я вас дождусь, мисс Оушен! — заверил меня Стоун, а у меня снова сердце перевернулось от тревоги. — Пойдёмте, для вас достаточно на сегодня впечатлений.
Хух! У меня есть полдня и ночь, чтобы что-нибудь придумать… О боги святые, что мне делать?
— …К тебе в окошко постучусь
Три раза. Ещё раз
К тебе я, милая, вернусь
В рассветный тихий час…
Хриплый напев Хайраша заставил меня вздрогнуть. И даже споткнуться на пороге. Нет, ну не идиот? Его не сегодня-завтра потащат на казнь, а он поёт.
Жутко захотелось обернуться и спросить, что он сегодня пил такое. А лучше — дать по физиономии. Просто непреодолимое желание… Но это было бы верхом безрассудства.
— Уведите уже его… — как-то устало повторил приказ Макс Стоун. — Как насчёт кофе с маковым пирогом, мисс Оушен?
Жутко хотелось отказаться, но я кивнула и, изображая счастье, ответила:
— С преогромным удовольствием!
Можно подумать, я могу отказаться…
* * *
— Вот скажи, Дрю, почему твой хозяин такой самоуверенный идиот? — спросила я хрустящего ужином нетопыря.
Самой мне кусок в горло не лез. Ещё помнилось, как старший следователь поколачивал моего лучшего друга. И маковый пирог булыжником лежал в желудке, вызывая острые приступы колик и изжоги. Подозревала я ещё в первый раз, что официантке не пришлась по душе моя скромная персона… А может, это всё же от излишних впечатлений уходящего дня?
В общем, меня слегка подташнивало. А ещё немного чесались руки выше кисти, как раз в том месте, где были нанесены нательные рисунки. Из-за всего этого возникало чувство, словно накануне я ночевала на дешёвом постоялом дворе, где кормила всю известную кровососущую живность королевства.
Ко всему прочему я намеревалась заболеть — или же просто переволновалась. Потому как меня знобило и всё время хотелось пить. Першило в горле и побаливала голова.