В засаленном халате, со слипшимся колтуном вместо волос и распухшим от беспробудного пьянства лицом. Я не взялась бы сказать, сколько этой особе лет. Только вот, судя по детям, старой она не была.
– Хотя гости нынче дорогое удовольствие, ик! Пусть со своими харчами приходят! – захохотала женщина.
– Я поесть принес, – буркнул Саша и сгрузил контейнеры на стол.
Надо же, теперь я понимала, почему пять порций. И даже о матери не забыл…
– Ты же сказал, что у тебя нет матери, – напомнил Давыдов парню, внимательно следя за его реакцией.
– Так разве ж это мать? – буркнул мальчишка, а у самого губы затряслись. – Нет ее. А сестры есть.
И он, подхватив три контейнера, уселся возле малышек, чтобы их накормить.
Я дернулась к ним:
– Таким маленьким детям нельзя… – но была остановлена Давыдовым, что крепко держал меня за руку и не давал ни на шаг от него отойти.
– Такие дети, Маша, и гвозди переварят. Они слишком жить хотят, чтобы болеть, – сказал он и тут же спросил Сашу: – Давно пьет?
– Как папки не стало и нас сюда переселили, так и не просыхает. Года два уже.
– Ой, мой Петя-я-я, – заголосила вдруг страшным голосом женщина. – На кого ж ты меня оставил, горемычну-ую, ик!
Я вздрогнула, а Давыдов подхватил горе-мамашу под руки и потащил вон из комнаты.
– Побудь здесь, – отдал приказ он.
– Куда, ик! Пусти ты! – вяло отбрыкивалась она, водка в крови была сильнее и замедляла реакции. – Куда?! Эй!
– Может, я помогу? – робко двинулась к Саше, троих одновременно он кормить не успевал.
– Сам! – категорично ответил этот маленький мужчина, который все еще глядел на меня волком.
Я не обиделась, теперь немного лучше понимала его отношение к женщинам…
Давыдов отсутствовал с полчаса, девочки уже были накормлены и аккуратно вытерты теми самим мокрыми салфетками, что Саша захватил из машины. Когда Иван с горе-матерью вернулись, та почти твердо держалась на ногах, правда была мокрая с головы до пят и дрожала.
– Люба, – представила мне женщина. – Иванова.
«Любовь, значит… Вот какая ты бываешь», – некстати подумалось мне.
– Опеку пока придержу, но ситуация теперь у меня на личном контроле, – заговорил Давыдов, не дав мне и слова вставить. – Сегодня к вам приедут мои люди и приведут это место в божеский вид, привезут продукты, будем решать вопрос с реабилитацией, работой и учебой.
Саша поднял глаза, полные неверия, на Ивана.
«Так не бывает», – кричало все в них.
– А ты на секцию пойдешь, пацан, – не предлагал, ставил в известность мужчина. – Чтобы дурные мысли в голову не лезли, усек? Сегодня улица, завтра наркота, тюрьма – и привет, костлявая.