Он будто сошел с плаката рекламы какой-то мужской парфюмерии, ну, такой, где на развороте журнала вы видите обнаженное, перетянутое мускулами, набитое тестостероном, мужское тело. А в районе паха, как обычно, проглядывается что-то вроде толстенной пальмы, затянутой в трусы.
Я несколько раз моргнула, прогоняя наваждение. Такие парни крайне, крайне опасны. Сначала вы видите их в прессе, потом они мелькают в сводках полиции, а потом два пути: либо они пропадают с лица земли, либо их изображения расклеены во всех местах большого скопления народа под огромными буквами «Wanted».
Одного такого красавчика я сама видела недавно в одном ток-шоу. Будучи рысью-оборотнем, он перебил половину жителей отдалённого от города ранчо, только потому, что ему не нравилось их общество. В общем, такие плохиши могут нравиться девочкам с неустойчивой психикой, что романтизируют отношения с насильниками и убийцами.
Глядя в его нереально синие глаза, с нажимом переспросила:
— Ну так что? Так и будем стоять в дверях?
Он фыркнул, а я решила: если мое наигранное нахальство не раздражает его так сильно, то я буду держаться выбранной линии поведения. Главное — не показывать страх, а этому я хорошо научилась за время жизни в доме Клауда.
Похититель, наконец, соизволил войти в комнату. И только он приблизился, как я снова подумала о том, что он слишком, слишком огромен для обычного человека. Ну, скажем, для негра — охранника какого — нибудь пафосного рестоклаба, где постоянно случаются всякие непредвиденные обстоятельства с травой, наркотой, алкоголем и слишком доступными девушками, он был в самый раз, а вот для обычной маленькой темной комнаты — нет.
Мужчина нагнулся надо мной, и его лицо оказалось прямо напротив моего. Он повернулся так, чтобы я не смогла ударить его ногами, и практически лег на меня своей мощной грудью.
Я увидела, как напряглись жилы на его мощной шее, как дернулся кадык, как только он приблизился ко мне. Он замер. Мне показалось, что все внутренности разом опали вниз, к пяткам, и все тело от чего-то задрожало. Чувство, которое вдруг накрыло меня с головой, нельзя было объяснить здравым смыслом, это было что-то за гранью.
Между нами вдруг все остановилось. Даже пылинки, что плясали в пробившихся лучах света, вдруг прекратили свой танец. Сердце перестало биться, но и у него тоже: я услышала только как дернулся его кадык, когда он дотронулся своими длинными пальцами до моего запястья.
Киллер провел рукой по моей открытой руке, словно очерчивая дорожку жизни по бьющейся вене. И от этого медленного, странного жеста, у меня подкосились ноги. Я даже открыла рот — перестало хватать воздуха в легких. Дикое напряжение заискрило так, что еще немного — и может случиться все, что угодно, от атомной войны до цунами.