Кошусь на нее, и вижу, как лоб нахмурился, а между бровей залегла складка: точно, обдумывает новый план побега.
С одной стороны, хотелось бы, чтобы она побежала, я бы погонял ее по лесу, а потом… С другой стороны… Я не насильник, не хочу опускаться еще ниже, чем уже чуть не упал вместе с ней в том доме лесника.
— Куда мы едем? — подает голос девушка.
— Туда, где будет безопасно, — отвечаю чистую правду.
Она не тянет с ответом:
— Тебе или мне?
Кошусь на нее, многозначительно изогнув бровь, демонстрируя таким образом, что ответа на вопрос не требуется.
Она никак не реагирует. Думает о чем-то своем, иногда отстукивая на сведенных коленях, обтянутых моими спортивными штанами, своими длинными пальцами замысловатую, слышимую только ей мелодию.
Думаю о том, что ужасно жалко все бросать, все, что уже успел приготовить для кары Клауда, его жены, но выхода нет. Если оборотни вошли в этот лес, они быстро разыщут мой заброшенный дом, даже если я оболью его химикатами от кровли до основания.
Ну что ж, придется повременить с тем планом, что я приготовил для Амалии, а может быть, и вообще заменить его, кто знает…
Она провожает глазами крупные деревья, видимо, делает пометки на будущее, чтобы можно было бежать по лесу. Умная девочка. Но она не знает главного: больше она тут не окажется, это сто процентов.
Включаю музыку. Амалия морщится, протягивает руку к автомагнитоле, чтобы поменять волну или сменить песню, но тут же одергивает себя: забыла, что сидит в одной машине с незнакомым человеком.
— Что, не нравится? — переспрашиваю ее я.
В ответ она только хмурится и отворачивается к окну, но я вижу в отражении ее лицо: она недовольна.
Кто сказал, что будет легко? Кручу колесико, прибавляя громкость, и рифмованные выкрики французских рэперов наполняют пространство автомобиля. Довольно стучу пальцами по рулю. Как бы там ни было, все равно я сделаю по-своему.
Спустя час или два у меня у самого начинает болеть голова от однообразной музыки и глупых слоганов. Останавливаю машину и вытаскиваю с заднего сиденья бутылку с водой. Амалия оживляется, хорошо, что ее тоже мучает жажда.
Отпиваю почти половину бутылки и боль тут же отступает. Вижу, что ей тоже нужна вода: она жадно смотрит на то, как двигается мое горло. Как только она замечает мой ироничный взгляд, отворачивается. В это время незаметно кидаю в внутрь бутылки зажатую между пальцев таблетку, которая приготовлена специально для девушки. Закручиваю крышкой воду, немного трясу: нужно время, чтобы снотворное растворилось.
— Будешь? — протягиваю ей, наконец, пластиковую бутылку.