Я отбивался долго, но перед тем, как сознание окончательно потухло, я увидел: к моей маленькой Саре вальяжной походкой приближается голый мужчина — один из тех, кто только что только что был волком, выдрав мне из бочины огромный кусок меха.
Очнулся от резкой боли. И тут же понял, где нахожусь: руки и ноги были привязаны к дереву, по телу бегали рыжие огромные муравьи, привлеченные запахом крови, которая все еще текла из горла и правого бока.
Но тут же я пожалел, что это случилось со мной, потому что картина, которая была открыта моему взору, была слишком ужасной. Сара лежала на земле, практически недвижимая, уставшая от борьбы, будто мертвая, уткнувшись лицом в траву. Незнакомый мужик с волосатой задницей вбивался в ее мягкое тело и рычал от удовольствия каждый раз, когда ее голова дергалась, ударяясь лбом о землю. Судя по всему, экзекуция длилась достаточно давно: все тело моей жены покрывали синяки и ссадины, было грязным и изломанным.
Крик замер в моей груди: куски чьей-то одежды оказались в моем рту, а кляп во рту, который удерживала полоса ткани, никак не удавалось выплюнуть. Второй стоял рядом и смотрел, как первый трахает бесчувственное тело и надрачивал свой встающий член.
— Нравится вид? — услышал я рядом с собой сквозь звон крови в ушах. Не сразу понял, кто это говорит, но осознав, что это не видение, резко повернул голову на звук. Крупный мужчина с достаточно волосатой грудью, развитой мускулатурой, чтобы понять, что является волком, насмешливо смотрел на меня своими черными, как дуло пистолета, зрачками.
— Так бывает со всеми, кто приезжает в мой город и не присоединяется к стае, — протянул он. — Твоя сучка трахается неплохо, но должна была лучше.
Я снова дернулся вперед, к ней, желая вонзиться каждому в сердце, распотрошить и пережевать челюстями все внутренности подонков, но узы, которыми я оказался связан, оказались сильнее. Мне оставалось только смотреть и чувствовать, как ненависть застит глаза, проникает в каждый миллимикрон моего организма.
Языки злости и бессилия плавили мои вены, разрастались клубком в самом средоточье сердца, подкашивали ноги, которые дергались, как будто от удара током.
Бессилье — самый ужасный враг, который может настигнуть внезапно, сейчас держал меня за горло и заставлял видеть каждую секунду медленной ментальной смерти моей жены.
Один из оборотней, закончив, ударил Сару по ягодице и на ней красным пятном осталась его пятерня. Его место ту же занял второй. Она не издала ни единого звука, только отвернула голову от дерева, к которому я был привязан. Мужик механически продолжил вколачиваться в нее сзади.