Когда мне было пять, мать поняла, что не может растить ребенка одна, и сдала меня в детский дом для девочек. Для этого она специально ехала на машине целые сутки, чтобы отвезти меня как можно дальше — в соседний штат. Я хорошо помню эту дорогу — безрадостное коричневое шоссе, ее неловкие разговоры, уверенный взгляд решившегося человека. Когда она передавала меня за руку воспитателю, я почувствовала вздох облегчения, вырвавшийся из ее груди. И потом, много лет подряд, этот вздох преследовал меня, я все думала о том, чем я так провинилась, что без меня ей оказалось лучше? И потом, иногда сбегая от работы, которой нагружали девочек, стояла у забора, за которым простиралась зелеными гектарами огромная ферма, где жила большая семья. Иногда я видела, как молодая женщина играет со своими малышами, иногда — как мужчина учит кататься на лошади детей постарше. И всегда — всегда! — думала, что единственный вздох облегчения они издают, когда наблюдают за успехами своих детей.
Сердце от этого сжималось, в уголках глаз покалывало от невыплаканных слез, и я снова и снова говорила себе: я никогда не буду одинокой, у меня будет ребенок, которому я подарю всю свою ласку, всю свою нежность.
И теперь, когда спустя годы моя мечта исполнилась, мне нужно было отречься от нее?
Чертов Лиам!
Все сказанные Марком слова спутались в один большой клубок, и я постепенно его распутывала. И чем дальше тянулась нить, тем большее негодование я испытывала по отношению к Лиаму. Он все сделал для того, чтобы увлечь меня собой, соблазнить, и причина, оказывается, была проста — он хотел завладеть стаей, а я сама по себе ему особо и не нужна — это он показал своим отношением в первые же часы нашего приезда.
Нет, возвращаться в стаю оборотней — не вариант. Я лучше попрошу Марка высадить меня у города, устроюсь снова официанткой в какое-нибудь кафе, заработаю на съемную комнату и самостоятельно буду растить этого малыша.
Со мной все будет в порядке — я схожу в больницу, пройду обследование, современная медицина не стоит на месте, врачи найдут какой-нибудь выход. Конечно, я не буду рассказывать им про жизнь оборотней на всякий случай, чтобы не оказаться в психиатрической больнице, но скажу, что невероятно озабочена своим состоянием здоровья.
Опустила палец в вязкую теплую субстанцию стакана и провела по губам, запретив себе их облизывать, а остатки осторожно вылила прямо на обивку кресла, чтобы не возбуждать подозрений у Марка. Пусть думает, что я выпила его абортивное средство. Пусть…
Я не повторю ошибку Марии, которая доверилась Лиаму и погибла. Я постараюсь защитить себя и свое дитя… Даже если это будет стоить мне жизни!