— А где мне найти русалок?
— На Ведьмином камне, — хихикнула кикимора и юркнула за дверь.
Вот ещё загадки. Где мне теперь искать этот Ведьмин камень? И что за болезнь такая, под названием путокос? Какие такие пути косит? Или путы?
Повертев в руке крючок, я бросила его в каменную чашу, которая обнаружилась среди склянок и горшочков на маленьком столике. Она была словно сделана для всяких мелочей. Теперь буду складывать сюда свои трофеи. Бугага. Лечебные.
Так. Ведьмин камень. Там, где я видела русалок в последний раз, на реке, был ли какой-нибудь камень? Логично было бы подумать, что ведьма решила похоронить себя в важном для себя месте. Ладно, не вопрос, я схожу. Прогуляюсь хоть, разведаю места, а то сижу сиднем на этой поляне и в этой избушке.
Лес выглядел как на картинке для обоев для рабочего стола. Тропинка вилась между зелени кустов и папоротников, сверху аркой тянулись ветви деревьев — толстые, длинные, поросшие мхом, свисающим к земле. Пахло корой, прелыми листьями, сырой землёй. Пахло так, что я снова ощутила, как кружится голова. За две недели ещё не привыкла к местному воздуху. Сочный и густой, вкусный, свежий. Можно было бы его запаивать в банки и продавать в нашем загазованном мире!
Вовремя вспомнив про корягу, я переступила её и вышла на берег реки. На меня пахнуло запахом воды, ила, рыбьей чешуи. Ведьмин камень я увидела практически сразу. Как раньше не заметила? Он стоял на берегу чуть поодаль от причала. А на камне — тоже плоском, но побольше того, что на моей полянке — сидели русалки.
— Твою мать. — только и смогла сказать, увидев это чудо. Девушки, как одна, повернули головы ко мне и зашлись в бульканьях.
Я бы и сама булькнула, но у меня пропал голос. Их было восемь. Восемь голых девиц, у которых на коже проступала кое-где рыбья чешуя (вот чем пахло-то!) и длинные тёмные или светлые волосы, путаясь, липли к телам. Ладно. Кикимору же я как-то пережила — переживу и русалок!
— Привет, девочки, — улыбнулась как можно приветливее, подходя поближе. Бульканье затихло. «Девочки» смотрели на меня блёклыми рыбьими глазами и молчали. Я сделала ещё один шаг: — Я пришла полечить вас. Что там приключилось с путами? Или с косами?
— Путы? — протянула ближайшая ко мне девушка замогильным голосом. — Косы?
— Ну, путокос какой-то. Кикимора сказала.
— Ах это... — девушка встала и показала мне свои волосы, приподняв их ладонью: — Смотри, косы спутались. Гребень не берёт! А как нам расчёсывать их? Как петь при луне, если наши волосы не расчёсаны?
— Опупеть, — пробормотала я. — Мне бы ваши проблемы. Можно?