— Голуба! Подь сюда!
Прибежала баба с караваями, вытирая красные натруженные тестом руки:
— Чего тебе, Забавушка?
Тут, признаться, я даже фыркнула от сдерживаемого смеха. Забава? Вот эта толстенькая монашка с постным лицом? Хоть бы имена давали нейтральные, чтоб людей не веселить! Забава-ключница покосилась на меня и велела Голубе:
— Налей маслица льняного в добрый кувшин да поднеси травнице!
— Сделаю, сделаю, Забавушка, — кухарка подобострастно поклонилась и зыркнула на меня странно. Ключница повернулась ко мне и сказала:
— Ежели князю хуже станет, пришлю за тобой. Молись Макоши, чтобы он поправился.
Так и захотелось спросить: а не то что? Но я этого не сделала. Сама знаю, что. Дразнить ключницу не стоит, она важный человек в тереме, сразу видно, хоть и молода.
Принимая кувшин с маслом, заботливо обмотанный по горлышку чистой тряпицей и обвязанный верёвкой, ответила с достоинством:
— Благодарю! Присылай, я всегда дома.
Ага, куда мне ещё ходить. Разве что русалок лечить.
Я уже почти выбралась из города, когда услышала снизу, у своей ноги глухой голос:
— Что же ты, Диана, совсем не узнаёшь?
Вздрогнув, опустила взгляд и увидела Бурого. Плюнула, выругавшись про себя, и сказала:
— Напугал, лохматый. Чего за хозяином плохо смотрел?
— Мы не обучены лекарскому делу, — буркнул пёс, вывалив язык набок. — А ты обучена, вот и лечи.
— Я и лечу! А вот ты присмотри за ним!
— Как это? — подозрительно посмотрел на меня пёс. Я пожала плечами:
— Смотри, чтобы гной не появился снова. Не давай его кутать. Окно не давай закрывать!
— Это я могу, — солидно ответил Буран. — Это я с радостью. Буду страшно рычать!
— Рычи, — усмехнулась я. — Ну, я пошла. Пока!
— Проводить?
— Ты ж мне не ухажёр, чтобы провожать, — фыркнула и покосилась на дружинников у ворот. Один из них спросил меня:
— Выходишь, что ль? Отворять?
— Отворяй, — кивнула. Створка заскрипела петлями, и я скользнула с деревянной мостовой на пыль дороги, бережно прижимая к груди кувшин. Голова начала кружиться, и я очень боялась не успеть добраться до дома. Похоже, высосанная из тела князя инфекция теперь действует на меня. Сейчас свалюсь на дорогу и буду валяться в лихорадке, и никто меня не вылечит...
Почти бегом я догалопировала до избушки и влетела в неё, закрыв за собой дверь и навалившись на неё спиной, словно за мной гналась вся дружина князя. В голове гудел набат пульса, я чувствовала каждый кровеносный сосуд, каждый удар сердца отдельно и все вместе. Парацетамольчику мне! Аспиринчику! Полцарства за обезболивающее!
Поставив кувшин на стол, я без сил свалилась на топчан, схватившись за голову. Ох, ещё и температура. Не меньше тридцати девяти, даже рука уже не ощущает жара! Подняв взгляд на склянки и горшочки, пробормотала без особой надежды: