- Мне особенно нравится, когда ты работаешь под дурочка… Слав, я серьезно!
- Ща, повеси… - говорю, делая фото и отправляя его в мессенджер. - Лови, занудная моя.
Отсылаю фотографию, на которой Тоня собирает малину, одетая… млин… в футболку моей матери и соломенную шляпу моего отца. При этом рот у неё не закрывается ни на секунду, и моему отцу, судя по всему, это по кайфу, потому что он ходит за ней по пятам. Посмеиваясь, потирая лоб под панамкой и коряво отвечая на пулемётную очередь вопросов.
А рыбу на что ловите?
А у вас… эмм… спиннинг?
А садок для рыбы есть?
А речка где?
А покажите?
- Я не зануда…
- Ты - зануда, малыш. А я не совсем дебил? Да? - возвращаюсь к разговору, офигенно довольный собой.
Слышу её сап, а потом очередной встревоженный вздох:
- Ты её что, на своих родителей повесил? Как неудобно...
- Неудобно, это когда соседские дети на тебя похожи, - отвечаю, опуская жалюзи.
- Балбес… - тихо смеётся Аля.
Мне дико не хватает её здесь. Прям за спиной. Блять. Посмотрев на кровать, с тоской представляю её там. Голую, гладкую и лежащую на животе.
- Всё как ты любишь. До вечера. Скоро будем, - обрываю, кладя трубку.
Быстро пошарив в шкафу, выхватываю оттуда серую застиранную футболку, после чего отправляю себя в душ. Выйдя из бани, первым делом отыскиваю Тыкву, памятуя о том, как неплохо мы с её матерью однажды провели здесь время.
Ваня лежит в шезлонге в одних шортах, попивая из трубочки Дюшес. Исходя из того, что сегодня понедельник, жизнь у моего брата явно удалась. Он салютует мне бутылкой и ухмыляется:
- Проснулся, папаша?
Очень осторожно показываю ему средний палец. Наблюдаю за Тыквой, засунув руки в карманы. Хвост ее съехал на бок, а очки от солнца болтаются в воротнике широкой футболки. В руках у неё миска, наполненная добычей с огорода моих родителей. Наблюдаю до тех пор, пока мимо не проплывает моя мать, с которой мы находимся в состоянии холодной войны после нашего последнего “серьезного” разговора.
Посмотрев на меня свысока, сообщает:
- Ужин готов.
Плюхнув на стол дымящуюся кастрюлю с картошкой, начинает выставлять тарелки. Подойдя, сиротливо заглядываю в кастрюлю и трусь рядом с матерью, как бы намекая на то, что пора ей с этим всем завязывать.
- Пахнет класс, - киваю на потрясную домашнюю кормежку.
Не реагирует, размазывая картофельное пюре из отдельной кастрюли по лилипутской чайной тарелке. Сверху кладёт расчленённую с двух сторон сосиску и порезанные огурцы по краю. Для кого все эти причуды, я не сомневаюсь.
- Спасибо… - говорю, откашлявшись и почесав затылок.