Яков поднял ее футболку, высвободив истерзанную грудь, пылающую от его прикосновений, и Тимофей тут же припал к горошинам сосков. Попеременно он втягивал то один, то второй, заставляя изгибаться в тот момент, когда сосок, еще влажный от его поцелуев, опалял холодный воздух.
Яков повернул ее голову вбок и с рыком, вырвавшимся из горла, впился в ее губы. Лиза потерялась в пространстве. Она обнимала чьи-то плечи, гладила, проводила руками по соскам, и уже не знала, где - чьи. Наслаждение топило ее, застило глаза, порабощало и возвышало.
Ей уже не помнилось, кто она и где. Такого острого, яркого ощущения обладания она не чувствовала никогда. И только здесь, с этими двумя образчиками маскулинности и мужественности это казалось правильным и необходимым.
Изнутри ее спиралью поднималось острое наслаждение, закручивалось все сильнее и сильнее, кололо пальцы ног, дрожало на бедрах, и в какой-то момент, от одного осторожного движения мужской руки, она почувствовала себя так, будто выпрыгнула из собственного тела и устремилась куда-то ввысь. Те же пальцы, что отправили ее в невероятное путешествие, вернули обратно.
Обессиленная, она замерла. Сильные руки подняли ее, прижали к груди и она отчетливо услышала биение сердца.
Один из ее жарких мужчин на руках донес до кровати, и под его короткий асинхронный перестук она уснула еще до того, как голова коснулась подушки.
27
Лиза открыла глаза, потянулась. Все тело звенело какой-то необъяснимой легкостью, как летом, когда прыгаешь в жару в прохладную речную воду.
Вокруг разливался кофейный аромат. Неужели она может чувствовать запах кофе с кухни, что находится на первом этаже? Она улыбнулась своим мыслям.
Кофейный аромат щекотал ноздри и будил воображение, заставляя следовать за собой, словно змею за дудочкой.
Испытывая ощущение дежавю, под запах кофе она вернулась в кухню.
Здесь хозяйничали мужчины: Яков разливал напиток в кружки, а Тимофей застегивал рубашку и одновременно переворачивал лопаточкой оладьи на горячей сковороде.
Такое единение ее порадовало – если в прошлый раз мужчины едва выносили присутствие друг друга, то сейчас в комнате царило если не братская дружба, то единодушие точно.
В комнате пахло выпечкой, корицей, но самое главное, Лиза прекрасно ощущала дурманящий аромат мужского тела: древесный, с нотками хвои и бергамота. Терпкий и невероятно приятный.
— Проснулась? — Яков чмокнул в щеку засмущавшуюся Лизу, а Тим в этот раз дождался своей очереди и, не дав ей увернуться, обнял, поцеловав в ухо.
Недавние поцелуи, казавшиеся правильными и единственно возможными, с утренними лучами солнца заставили сомневаться в собственной нормальности.