Лиза склонила голову, искоса на него поглядывая. Тот среагировал так, как и предполагалось: воспринял ее жест как приглашение и сразу с пылом прижался к ее губам.
Лиза приоткрыла рот, и он ворвался в него своим горящим пламенем языком, опаляя и обжигая желанием. Но девушка смотрела на Тимофея.
Вопреки ее плану, он с удовольствием смотрел на разыгрывавшуюся перед ним сцену, и только вздымающаяся грудь выдавала то, что происходит внутри него.
Девушка отстранилась, убрала со своей талии чужие руки и сделала несколько шагов по направлению к лестнице, чтобы подняться на второй этаж, где теперь была ее комната. И в ту же минуту застыла от удивления: дорогу ей преграждал Тим. Он шагнул навстречу и встал вплотную, так, что ей не удалось бы сделать ни шагу вперед.
Лиза затрепетала в ответ на тот огонь, что полыхнул в его взгляде. Она вздохнула, и мужчина, не опуская глаз, сделал удивительную вещь: обнял ее, нежно провел руками по волосам, а потом прижал ладонь к затылку, зафиксировав, и прильнул своими губами к ее. Она застыла от неожиданности, но не смогла удержаться и ответила.
То, что происходило внутри, было невозможно описать словами. Он целовал ее то нежно, то распаляясь, она чувствовала, что тает от его напора и сладости. Ноги задрожали от слабости, от накатившего возбуждения.
И в ту минуту, когда она, собрав остатки силы воли, что всколыхнулись где-то на задворках сознания, хотела его оттолкнуть и бежать из этого дома, пропитанного вожделением, сзади ее обнял Яков.
Лиза оказалась меж двух огней. Пышущие жаром тела опаляли, а руки, что, казалось, скользили везде, лишали не только силы воли, они подавляли ее внутреннее «я», порабощали и заставляли повиноваться чистому, выкристаллизованному удовольствию.
Яков целовал ее шею, одновременно шепча на ухо жаркие непристойности, которые мозг отказывался воспринимать, а руками оглаживал, то сильнее сжимая, то ослабляя хватку, налившиеся груди.
Она отчетливо чувствовала сквозь джинсы его острое возбуждение, и от этого шёпота, плена его рук ей казалось, скоро она упадет на пол.
Тимофей засасывал ее нижнюю губу, а отпустив, облизывал верхнюю, и тут же проникал в открытый рот, чтобы сплестись с ее языком. Одной рукой он стягивал волосы девушки на макушке, а другой прижимал за бедра такой хваткой, будто вдавливал в себя.
Его тело непроизвольно двигалось в такт движениям языка, и Лизе казалось, что от этого пожара на троих их одежда давно должна была превратиться в угли. Она чувствовала шов джинсов между ног, и эта деталь так явственно ее заводила, что казалось, еще чуть-чуть — и она разлетится на мириады осколков.