Тимофей махал черным хвостом, блестел огромной волчьей спиной, но ни разу не оглянулся, чтобы проверить, как добираются по его следам Яков и Лиза. Если бы были силы, возможность, она бы переключилась от ощущения боли во всем теле и сосредоточилась на том, что это ее невнимание ее обижает, но сейчас Лиза чувствовала, что еще немного – и она просто-напросто рухнет в снег и замерзнет намертво.
Она попыталась сжать сильнее ладони, ухватившись за теплый мех волка на загривке, но ничего не получилось: пальцы сжало холодом и острой болью. Лиза охнула. Ногу свело судорогой, по всему телу прокатилась волна боли.
Неужели это конец? И все зря?
Вдруг Яков остановился. Лиза медленно сползла в снег, упав в ногах волка, тяжело и шумно задышала, будто сама бежала по лесу, спасаясь от волчьей стаи.
- Добрались, - сказал откуда-то из-за деревьев Тимофей. – Здесь будет привал. Оставим Лизу в машине, а сами отправимся путать следы. Их тут достаточно, нас могут сразу найти.
Лиза напрягла зрение: в предрассветный час было темнее всего, тем более здесь, в сердцевине леса. Яков подтолкнул ее холодным носом в плечо, но девушка не поддалась – встать на ноги казалось самоубийством.
- Черт, ее нужно быстрее приводить в себя. Нужно раздеть, - она скорее почувствовала, чем увидела, руку на своей щеке. Тимофей впервые за такое долгое время прикоснулся к ней.
И тут же случилось то, чего Тим явно ожидал меньше всего: Яков зарычал на него, вскинулся и встал напротив, распушив шерсть. Мужчина в ответ ощерился, вытянул вперед руку, будто ожидая нападения от зверя. Лиза непонимающе переводила глаза с одного на другого. От чего такая агрессия? Что они не поделили?
Или это – реакция на предложение Тима ее раздеть?...
48
Лиза скорее почувствовала, чем увидела его присутствие. Из-за мужчины, что буквально навис над ней в темноте, по всему телу побежали мурашки. Он молчал, будто боясь нарушить торжественную порочность момента, и девушка тоже не проронила ни слова.
Неторопливым движением он обхватил лодыжки теплыми руками и притянул ее к себе. Скользнул ладонями по ногам, а после вдруг наклонился и поцеловал горячими губами бедро, будто таким образом поставив клеймо.
- Все это время я мечтал попробовать тебя на вкус, - прошептал он еле слышно, и от его бархатного тихого голоса все внутри свернулось узлом. От того, что все происходило в кромешной тьме, чувства становились острее.
Он провел языком по ее нижней губе и чуть прикусил. Она застонала. Он впустил в свой рот ее юркий язык и заставил его танцевать, так, как ему нравится, как ему хотелось все это время, так, что изнутри спиралью закрутилось возбуждение.