– А как с вами? Чего сейчас требует Бог от вас?
– Ну… быть обыкновенным человеком, зарабатывать на жизнь, жениться, создать семью, любить ближних своих.
– И вам этого будет достаточно?
– Достаточно? Большего мне и не нужно. Чего еще можно желать? Но боюсь, мне будет трудно это осуществить. Пятнадцать лет обычной жизни были для меня потеряны. В этом вы должны мне помочь, Лаура.
– Я?
– Вы же знаете, что я хочу, чтобы вы стали моей женой. Вы ведь понимаете, должны понимать, что я вас люблю.
Лаура, побледнев, молча смотрела на него. Нереальность их праздничного обеда закончилась. Они снова были самими собой. Вернулись в настоящее, которое себе создали.
– Это невозможно, – сказала она наконец.
– Почему? – спросил он, кажется, без особого беспокойства.
– Я не могу выйти за вас замуж.
– Я дам вам время привыкнуть к этой мысли.
– Время ничего не изменит.
– Вы хотите сказать, что никогда меня не полюбите? Простите, Лаура, но я этому не верю. Мне кажется, что вы уже любите меня немного.
Чувства вспыхнули в ней, как пламя.
– Да, я могла бы вас полюбить. И уже люблю.
– Ну так это же замечательно, Лаура… дорогая Лаура, моя Лаура.
Она предостерегающе вытянула руку, будто пытаясь помешать ему приблизиться к ней.
– Но я не могу выйти за вас замуж. Ни за кого не могу выйти.
Он посмотрел на нее пристально:
– В чем дело? У вас есть какая-то причина?
– Да, есть.
– Решили посвятить себя благочестивым делам? Или дали обет безбрачия?
– Нет, нет!
– Простите, я задаю глупые вопросы. Расскажите мне, дорогая.
– Да, вам я должна рассказать, хотя считала, что говорить об этом никогда никому не следует.
– Возможно, и не следует. Но мне вы должны рассказать.
Лаура встала и подошла к камину. Не глядя на Луэллина, ровным безразличным тоном начала свой рассказ:
– Первый муж Ширли умер в моем доме.
– Знаю. Она мне говорила.
– В тот вечер Ширли не было дома. Я осталась с Генри одна. На ночь он ежедневно принимал снотворное, довольно большую дозу. Когда Ширли уходила, она крикнула мне, что уже дала Генри лекарство, но я уже вошла в дом. В десять часов я зашла к Генри узнать, не нужно ли ему чего. Он сказал, что еще не пил своих таблеток. Я ему их принесла. На самом деле он их выпил раньше, но, как часто бывает после таких лекарств, впал в дремоту и забыл, что уже принял снотворное. Двойная доза его убила.
– И вы чувствуете себя виноватой?
– Я действительно виновата.
– Технически – да.
– Не только технически. Я знала, что он уже принял лекарство. Я слышала, что крикнула мне Ширли.
– Вы знали, что двойная доза будет для него смертельной?