— Как твое ухо? — первое что я спросила, оказавшись на яхте.
— Уже все отлично, принцесса, это мелочи, не стоит беспокоиться.
— Еще как стоит! — появилось странное желание использовать не по назначению маску. Кажется, я поняла, чем были спровоцированы действия Виктории пару часами ранее. — Ничего не хочешь мне рассказать? Аллергия, простуда?
— Кто-то забыл принять таблетки? — с удовольствием сдала брата Вики.
— Стойте-стойте! — Артем поднял руки в понятном жесте. — Вы чего всполошились? Еще родителей вызовите в школу из-за банальной аллергии. Я же сказал, все норм.
— Я рада, что все обошлось, правда, — сейчас его беспечность уже раздражала, учитывая, что меня с опозданием слегка потряхивало после всей этой ситуации. — Но в таких вещах неуместны шутки, не с жизнью и здоровьем!
— Арина, постой, — пытался объясниться Артем.
— Извини, я хочу побыть одна.
Бросив последний сердитый взгляд, на уже не так лучезарно улыбающегося Артема, я ушла переодеваться. Сейчас мне лучше не видеть его и тем более нет никакого желания говорить, пока с горяча не сказала лишнего.
Вот и где она, эта грань, между легкостью, с которой так приятно идти по жизни, попадая в очередное приключение, и беспечностью, которая однажды может очень дорого тебе стоить? Я и сама не знаю, но оказываясь на глубине каждый раз очень боюсь ее перейти. А за тех, кто со мной рядом, тех, кто в случае чего будет ждать от меня помощи, боюсь в разы больше. Может от того все так сложно в моей голове, что в какой-то момент жизни я осознала простую истину: не так ужасно уйти самому, как потерять тех, кого любишь, прямиком попадая в свой персональный ад.
Юрий
Ну а дружба начинается… с заботы.
Кровать была огромной, здесь при желании можно было человек восемь разместить, причем таких же плечистых, как Федор. С вечера мы неплохо погудели, но прекрасно помню, как Бонд, уже в невменяемом состоянии, условно разграничил эту самую кровать, разложив посередине скрученное рулетом полотенце. Излагался он несвязно, но самое важное я схватил на лету:
— Перейдешь границу, замочу на хрен, а утром могу и не вспомнить.
Одна фраза, как антидот, сняла все волшебное действие алкоголя, разом ушло и приятное тепло, разливавшееся по телу, и такое желанное состояние пофигизма. В итоге, спал я как-то тревожно, почти не шевелясь и на самом краю этого траходрома.
Вот непонятно только, как утром его тяжелая волосатая нога оказалась на моей заднице, вдавливая меня в матрас? И он сам на моей половине? И куда делся этот стратегически важный объект в виде полотенца?