В конце представления, когда принцесса Зима победила ведьму, а Весна расколдовала Ледяного принца, зрители встали с мест, чтобы аплодировать стоя. Мастер Айн, вставая, споткнулась. Артур поддержал её, да так и застыл, не выпуская из объятий. Для них двоих перестало существовать окружающее. Впервые оказавшись настолько близко, парочка словно заново изучала друг друга, причём, увиденное нравилось обоим.
Леди Ди умилялась, наблюдая за внучатой племянницей и Артуром. Старушка думала, что сама судьба может подтолкнуть влюблённых в объятия друг другу, ну и, конечно же, вовремя поставленная подножка.
Глава сорок вторая. Откат
Зрители, ожидая, пока актёры освободятся, обменивались впечатлениями, а за кулисами царила суматоха. Большинство актёров шустро переодевались и стирали грим, но не все. Женя почувствовала, как на неё навалилось какое-то безразличие, апатия. Она сидела на стуле в своём уголке, даже не задёрнув ширму. Напротив, на подоконнике, с точно таким же отрешённым лицом сидел Тарен.
Локи подбежал сначала к нему, заглядывая в лицо, затем к Жене. Её кот даже лапой потрогал. Женя всё видела, но сил реагировать не было. Тогда Локи подошёл к Сандре и известил о непорядке своим неизменным, меняющим лишь интонации:
— Мрр.
На этот раз в кошачьем зове слышались недоумение и беспокойство.
Сандре хватило одного взгляда, понять, что случилось.
— Откат, — произнесла актриса с уверенностью знатока. — Слишком много эмоций выплеснули на сцене. Лучше минут пятнадцать не трогать и не тормошить. Если и через это время не придут в себя, используем древний актёрский способ.
— Это какой? — с опасением за своего жениха уточнила Равиэль.
Но Сандра уже спешила к Арту. Верзила запутался в рукавах костюма.
— Замри и не двигайся, а то порвёшь! — воскликнула актриса.
Оказалось, Арт забыл распустить шнуровку на рубашке. Сандра быстро исправила это упущение, ловкие пальцы актрисы справились за считанные секунды.
— Спасибо! — пробасил верзила.
— Не за что, — ответила Сандра и добавила: — Надо же, пальчики-то помнят.
— Что помнят? — спросила Хельга, остальные члены труппы, разумеется, кроме пришибленной эмоциями парочки, даже переодеваться перестали, с любопытством уставившись на актрису.
— Как? Разве я не рассказывала? — удивилась та, вытаращив зелёные глазищи. — Как-то в детстве отбилась я от своих. Первый раз сольный номер исполняла и тоже откат словила. Только успела на сеновале, где ночевали с труппой, на самый верх забраться и в сено зарыться. Бабуля приёмная, что меня с младенчества растила, к тому времени уж померла, а остальным и дела не было до тощей замарашки. Так меня остальные называли. Но я не в обиде, на правду смешно обижаться. Осталась я одна в чужом городе. Холодно, голодно. Вот и прибилась к местным воришкам. Около месяца воровством из карманов промышляла, пока на билет на дилижанс не набрала. Там ведь половину добычи в общий котёл надо было отдавать.