Майка, пропавшая мужским потом, впечаталась в мое лицо. Но брезгливости не было, это гораздо лучше, чем ловить машину в одном лифе. Да и не решалась я возмущаться, взгляд каждого присутствующего смотрел на меня брезгливо, с ненавистью.
— Что ж, дальше справишься сама. — проговорила она напоследок, зацепила крючок на какую-то деталь своей одежды и дернула за веревку, которую тут же поднял хищницу в вертолет.
За время, пока она говорила, всех уже погрузили. Двое оставшиеся подходили к веревкам чуть ли не спиной, пристально следя за мной, будто я представляла опасность. Но нет, я сидела тихо, пока гул воздушной техники не пропал окончательно.
И только тогда осознала, в какое дерьмо меня ткнули Боги. Лучше бы я плюнула на свою жалость и желание всем помогать, лучше бы села в машину, когда этого требовал муж. Нельзя так думать, но тело до сих пор била дрожь от пережитого ужаса. Никогда, ни разу в своей жизни не предполагала, что к моей голове будет приставлен ствол. Перед глазами до сих пор было дуло, готовое в любую секунду прекратить мое существование.
Подавила судорожный вздох и встала, отчего в боку закололо, а дыхание сбилось.
Каждый шаг давался с трудом, но все же я помнила, куда бросили телефон, и мне жутко повезло, что его не раздавили. Аккуратно, держась за тонкий ствол березы, опустилась на землю, надеть майку не получилось, правая рука не поднималась, но левой смогла разблокировать телефон и набрать номер скорой. Дышать становилось все труднее, возможно, сломано ребро, и оно пропороло легкое.
С трудом объяснила свое месторасположение и характер травм, после чего сознание вновь поплыло, но я знала, если отключусь, то шанс выкарабкаться сравняются нулю.
Вернулись птицы, они выдавали веселые трели, словно нарочно усыпляли, и им вторил ветер, шелестящий кроны деревьев. Природа продолжала жить и не обращала внимания на раненую девушку. По подбородку потекла жидкость, но сил вытереть не было, тело становилось ватным, балансируя на грани жизни и смерти. Легкие пытались избавиться от крови, выводя ее через рот, но помогало это слабо. Хотелось закашлять, еле сдерживала порыв, ведь если это сделать, острый край ребра увеличит рану.
Сколько я так просидела? Не знаю. Границы времени смазались, и лишь отдаленный вой сирены отголосками проникали в мозг. Мне бы встрепенуться оттого, что помощь рядом, но это лишь сильнее расслабило. Очередной накат тьмы не выдержала, провалилась в пустоту, а когда вынырнула, на лице была кислородная маска и суетливые выкрики людей. Снова провал, а потом перед глазами замелькали длинные лампы больницы.