Интересно, это в нем что-то изменилось или все-таки все вокруг стали другими, а он и не заметил, как?
Но дела не ждали. Тем более, и Анины проблемы тоже надо было сегодня решить. Ну не везти же ее в полицейский участок! Хватит с них и ее вчерашних подписей. И потрясений, в которых он вот сам очень виноват.
Но была ведь еще одна виноватая персона. И, кстати, о ней…
Захлопнув папку, Вик посмотрел в бесстрастное лицо помощницы:
— Аню сегодня не ждите. Я ее уволил.
София сразу же перестала выглядеть роботом-профессионалом: изумление раскрошило эту маску, пропустив наружу человеческие черты.
— То есть? Но… Позавчера вы отказались подписывать ее заявление.
— Передумал.
Он ждал, что София возмутится или что-то сделает. Но она вместо этого просто кивнула. Причем сделала это точно так же, как делала всегда, когда он просто отдавал приказ, а она просто подчинялась. Например, когда он позвал ее с собой к Алисе.
И если раньше такая покорность им только приветствовалась, сейчас Вик был бы рад совсем другой реакции помощницы на новость об увольнении ее сестры.
— И не звоните ей, — добавил он. — Ее телефон у меня.
И, удовлетворенный появившимся смятением на лице Софии, стремительно пошел к себе. Да, так будет лучше. Пусть понервничает.
По крайней мере, это было все, что он мог позволить сам себе в адрес девушки. Хотя спросить у той, какого лешего она раздает его адреса кому попало, хотелось и в куда более жесткой форме.
София догнала его уже около лифта.
— Что значит — у вас? Почему? Что случилось? Я имею право знать! Это моя сестра! — почти не сбавляя тона, прокричала она, врываясь следом в кабинку.
Гнев, звучащий в ее словах и скользящий и в движениях, и во взгляде, обнадежил Вика. Но все же, прежде чем ответить ей, что же именно произошло, он решил проверить, за что именно София сейчас злится на него. Вариантов-то была уйма. Не зря же Анд несколько раз предлагал ему обратить свое внимание на нее вовсе не как на работника. И что если единственное, что волнует эту женщину, это то, что вместо нее, он живет с ее сестрой? Если так, то пока Вик не будет уверен, что Аня больше не вздрагивает от каждого шороха, общаться им между собой он не даст.
Да, самоуправство. Но вчера он достаточно насмотрелся на ужас в ее глазах. И если бы все свои страхи она оставила в той чертовой квартире! Но зажатость, испуг и готовность немедленно защитить себя, постоянно сквозили в поведении девушки и когда после они вдвоем ужинали в кафе. И тут не надо было быть психологом или гением, чтобы понять, что бесследно «общение» с бывшим для нее просто не могло пройти.