— А не боялись, что это приведет к очередной Тысячелетней войне? Или им мирная жизнь надоела?
— Во-первых, людей очень много. Численностью могут задавить. И война им не так страшна. Тем более, тех кто это устраивал, на службу не призовут. Во-вторых, подстраивалось все так, чтобы агрессорами выглядели магические расы. К счастью, среди правителей эльфов и дриад дураков не нашлось. А морской народ найти сначала надо, чтобы спровоцировать. Так что ничего у них не получилось. Но не думаю, что они совсем оставили попытки.
— Насколько я поняла, Руфус был среди сторонников закона?
— Да, — некромант кивнул.
— Получается, его убийство может быть делом рук кого-то из Совета? Из тех, кто не разделял его идей. Не подскажешь, кто был против?
— Натиэль, Федра, Юний и Лаура, последняя — дриада из древнего правящего рода, в школе практически не бывает, ничего не преподает.
Я задумалась.
— А Арланда?
— В совет не входила. Но не думаю, что она бы выступила против мужа.
— То есть мотив у нее есть. Но я все равно не понимаю, почему Натиэль так активно ее обвиняет?
Гарт пожал плечами.
— И если Эмми убил все-таки тот же преступник, Арланда этого сделать не могла. Ее же в школе не было.
Я в задумчивости побарабанила по столу. Вспомнила Уту. Русалка сказала, что часы подарил человек. Причем взрослый. Из означенных членов Совета подходил только Юний. Но на злого и темного в своей белоснежной мантии он не тянул. Да и как-то слабо верилось в то, что старичок на подобное способен. И зачем? Зачем вообще кому-то понадобилось убивать эту серую мышку? Ответ напрашивался один — она что-то видела.
— А Эмми какой стихией управляла?
— Землей, точнее растениями. Помнишь, я тебе теплицу показывал? Там они и занимаются.
— Подожди, если не ошибаюсь, то это недалеко от кабинета Руфуса?
— Не ошибаешься.
— Тогда понятно. Эмми просто оказалась опасным свидетелем. Но почему убийца так долго ждал?
— Может, только сейчас узнал, что был замечен?
— Но почему она так долго молчала?
Гарт снова пожал плечами. Не сказать, чтобы мое расследование его особенно занимало. Скорее, он просто поддерживал разговор и пытался помочь по мере сил. Никакого азарта.
— Ради кого она могла молчат? Любимый? — предположила я.
— Или некромант, которого можно этим шантажировать, — предположил парень. — Если рассуждать в этом направлении, то я виновен и в первом и во втором преступлениях. Осталось только понять, зачем мне убивать Руфуса.
Говорил он это совершенно серьезно. Даже не улыбался.
— Если ты дальше с таким видом будешь называть себя убийцей, тебя во всем и обвинят, — проворчала я, допивая кофе.