– Обойдемся без повязки, – заключил он, завязав нить аккуратным узелком. – Неудобно будет. Я сейчас пластырь большой наклею. Такой, знаете, у которого только по краям липко, а в середине подкладка асептическая? Вам в самый раз будет! Не больно?
– Нет, доктор, спасибо, – кивнул я. – Совсем не болит даже, хотя «Лидокаин» меня плохо берет.
– Главное – антибиотики пропейте! Сейчас с этим сложно, знаю. У меня-то совсем запасов нет, весь резерв для медсанбата Градского держим. А вы – поищите!..
– Обязательно, – снова кивнул я.
– Срастись быстро должно, – продолжил доктор. – Я вам пластырей таких дам еще… штучек пять, наверное. Больше не могу, извините…
– Больше и не нужно, на мне как на собаке все заживает, – я пошевелил плечом, привыкая к пластырю. – Скажите, док, у вас тут вообще как? Спокойно?
Сергей Борисович невесело ухмыльнулся.
– У нас пулевые в основном. Вот Анна Николаевна в ожоговом – у нее страшно, – хирург вдруг понизил голос. – Лучевая болезнь. Слышали? Люди заживо разваливаются. Аня с ними возится, у самой уже руки розовые, и лицо… там где маски нет. А она повязки им все меняет. Верит, что за нами из Абакана приедут, заберут всех. Спасут, помогут. Красноярска ведь нет больше? Кто-то говорил, БСМП[29] еще держится.
Я молча кивнул, чувствуя как в горле растет неприятный комок, а глаза становятся влажными.
– Приедут, Сергей Борисович, – коротко сказал я. – Не бросят. Не могут они нас тут бросить. Вы вот что…
Расстегнув сухарную сумку «разгрузки», я достал оттуда свой травматический пистолет и два запасных магазина.
– Вы мне помогли. Очень. Что такое сепсис и гангрена – прекрасно знаю. Возьмите. Умеете пользоваться?
– Что вы! – Хирург отпрянул и внимательно посмотрел на меня. – Я ведь врач, врачу оружие не нужно!..
– Сейчас хватает ублюдков, которые на белый халат не посмотрят, – категорически заявил я. – Умеете?
– Тут же все, как у пистолета Макарова? – Неуверенно спросил хирург. – Тогда да, умею. В училище ездили на стрельбы…
– Берите, теперь он ваш. Спасибо вам, еще раз. Берегите себя, Сергей Борисович.
– И вы, – тихо ответил хирург. – Вы тоже себя… берегите.
* * *
Несколько дворов, занятые группой Рентгена, ничем не отличались от всего остального поселка. Странно, я ожидал как минимум вооруженной охрану у калиток, или вообще – шлагбаума и колючей проволоки. Припарковавшись у крайнего дома, я вышел из «Форда» и закурил, осматриваясь. Стучаться в двери категорически не хотелось – мало ли из какого калибра могут оттуда ответить, а кричать позывной товарища, стоя посреди дороги – глупо и неосмотрительно.