— Прижми член к животу, — Августино взял тонкий хлыст, — открой яички, Арни.
Юношу тряхнуло от слов вампира, но он все же выполнил приказ и выставил напоказ самое дорогое, что у него было.
— Закричишь, — мужчина коснулся прутом мошонки, которая начала тут же съеживаться, — запру в клетке на несколько недель, — он склонил голову, вглядываясь в бледное лицо юнца, — ты меня понял?
Арни кивнул. Самида плакала, и черная повязка пошла влажными пятнами.
— Больно? — вампир сочувствующе спросил и ехидно улыбнулся, ожидая ответ.
Фамильярка закусила губу, едва заметно кивнула и вскрикнула — любое ее движение усиливало натяжение цепей.
— Боль освобождает, — печально отозвался Августино, — я помогаю вам отпустить все мысли и насладиться страданием и беспомощностью.
Он хлестнул Арни по нежной мошонке, и вместо него взвизгнула Самида, которая вздрогнула от свиста воздуха. Юноша сцепил зубы и сжал кулаки. Еще один удар, и Арни шумно и с хрипом выдохнул, сдерживая крик боли в груди. На нежной коже выступили кровоподтеки, но несмотря на жестокое истязание, парень был возбужден. Повязка на глазах Самиды была вся мокрая, а губы искусаны до крови. Фамильярка сцепила руки за спиной, борясь с желанием избавиться от болючих прищепок.
— Ладонь выше, — прошипел Августино и опустил хлыст на ладонь юноши.
Следующий удар пришелся по основанию члена, и Арни задохнулся от боли, чуть подавшись телом вперед. Самида со стоном пошатнулась и Августино с интересом взглянул на нее — устоит или нет? К разочарованию жестокого истязателя фамильярка не упала. Как только Арни выпрямился, на многострадальные яички посыпались ожесточенные удары, и парнишка закричал, падая на колени. На грязный пол упало несколько капель мутного семени, и юноша со стонами зарыдал. От стыда, страха и боли в опухших гениталиях. Арни повалился на пол, сжимаясь в позу эмбриона.
— Один выбыл, — Августино равнодушно переступил через всхлипывающего раба и остановился перед вздрагивающей Самидой, — а что насчет тебя?
— Я люблю вас, — тихо выдохнула фамильярка, — Господин
Августино скривился и резким точным движением щелкнул зажимами. Самида с громким оханьем прижала ладони к груди и согнулась в мелкой дрожи — кровь прилила к соскам, причиняя нестерпимую боль, словно каленое железо прижали к коже.
— Распрямись, — вампир смерил взглядом рабыню.
Самида с трудом выполнила приказ и на ее прелестную налитую грудь опустилось несколько жестоких и визгливых ударов. Самида закричала и упала на пол рядом со вздрагивающим юношей, закрывая тело руками.