От сборища монстров отделилась тень и к Лоренцо и бледной Николь с ехидной улыбкой зашагал довольный Августино, под которым расползлась бесформенная тень голодного чудовища. Вампир с шелковым капюшоном на голове будил в его бывшей фамильярке дурноту, и с возгласом омерзения она согнулась в спазме тошноты.
— Рановато ты, золотце, — Августина разочарованно покачал головой.
— Играет на опережение, — Лоренцо цокнул и оперся на трость, дожидаясь, когда Николь придет в себя.
Старик был равнодушен и меланхоличен, хотя рядом стоял объект его грязных воздыханий. Земные страсти и желания испарились, уступая место холоду в груди. Николь сплевывала слюну и между корешками ползли черные черви к ногам вампиров. Мелкие твари присасывались к дорогим туфлям и прогрызали ткань брюк, но никто из них ничего не замечал и не тревожился о том, что их тени скручиваются под лунным светом и вытягиваются в бесформенные пятна.
Если молиться, то только Дьяволу, который оставил Николь, забрав с собой решительность и оправданную жестокость. Он толкнул человека на безумства, напитав душу страхом за свою жалкую жизнь и отошел на шаг назад, наблюдая со стороны. В Сердце Николь не было слепой верности к Господину, ради которого можно было шагнуть вперед, не задумываясь о том, что будет дальше. Самида и Арни не выблевывали из себя внутренности, потому что были хорошими рабами с закрытыми глазами.
— Я вижу вас, — Николь распрямилась и зло вытерла рот, глядя на Августино.
— Мы тебя тоже, золотце, — вампир скривил подкрашенные губы.
— Нет, сукины дети, — она ткнула пальцем в тени за их спинами, — я вижу вас.
Августино обернулся и вскинул бровь:
— Обезумела, — он вздохнул и ласково посмотрел в лицо, искаженное ненавистью, — бывает.
— Это не вы боитесь солнца, — она скинула капюшон с головы. Ей было жарко, несмотря на прохладу и иней на травинках, — а эта тварь, что сидит внутри вас.
— Августино, — старик зло ударил носок его туфель тростью, — в следующий раз хорошенько подумай, прежде чем спасать прелестных блондинок.
— У меня к ним слабость, — фыркнул вампир, с интересом наблюдая, как Николь, вместо того, чтобы бежать от страха прочь, сердито направилась к другим вампирам, вглядываясь в их тени, — но это совсем дурная.
— Зато весело, — старик заковылял за Николь, — может, ты передумаешь, дитя?
— Усугубляй, — она наступала на червей под ногами, повторяя совет отца, — и шагай со страхом вперед
— Иногда полезно подвергать слова родителей сомнению, — раздосадовано бросил Лоренцо, — кем был твой отец?
— Домохозяином, — Августино закатил глаза.