Николь просунула руку через прутья и начала яростно трясти внушительный замок в слабой надежде, что она сможет его выдрать и добраться до бледной шеи вампира.
— Давай так, — Николь подняла на мужчину решительные глаза, не переставая теребить дрожащими пальцами замок, — ты выпустишь меня, а я притворюсь твоей женушкой? — она скривилась в улыбке, — ролевые игры там всякие. Ты же такое любишь?
— Не нужна мне вторая женушка, — вампир в мгновение ока оказался у клетки, сцепив стальные пальцы на горле узницы. По ногам Николь повело морозным ветром и она сжалась от страха, — мне нужна рабыня на ближайшие сто лет, золотце. И что-то мне подсказывает, ты отлично справишься с этой ролью.
— Хренушки, — просипела девушка, — в мои планы не входит сто лет отсасывать тебе. Ты уж прости, Августино, — она начала дергать замок яростнее слабеющими руками, — я никогда не любила кудрявых. Вы на баранов похожи.
Она сдавленно захихикала, обнажая аккуратные клыки:
— Ты сейчас лопнешь от злости, — она засучила ногами, пытаясь достать до пола, — давай, сломай мне шею. Будь мужиком, Августино, сколько можно нюни развешивать и возиться со мной, — она пророкотала, — или я убью каждого в этом доме. И слуг, и фамильяров, и твою сестричку. Я вырву твои клыки плоскогубцами. И вставлю в уретру, пропихну спицей до самого основания, — она сверкнула голубым огнем своих глаз, — как тебе такая веселуха?
Вампир разжал пальцы, и Николь с грохотом рухнула на пол, хохоча голодным шакалом в пыльный бетон.
— Я прощаю тебя, — мужчина сузил глаза, — какие только отвратные вещи не сделаешь и слов не скажешь, когда голод грызет душу и сердце.
— Да мне не нужно прощение! — завопила Николь, — я хочу крови! Твоей, Самиды, Арни, Драгоша! Каждого в этом мире! Слова были важны раньше!
Девушка начала сдирать пальцы в кровь, пытаясь расцарапать бетон и прокопать туннель. У нее обязательно получится, и она убьет не меньше десятка людей, а, может, даже больше! Лишь бы не чувствовать в животе и в груди отвратительных червей, которые пожирали ее заживо. В желудке и кишках копошились паразиты, требующие жертв, и подчиняющие разум и сознание носителя. Николь начала обсасывать кровь со стертых подушечек, но это никак не помогало ослабить психоз, вызванный жаждой чудовища, что засело внутри.
— Скоро станет легче, — Августино сел на корточки
— Не надо меня жалеть, — уставилась лихорадящим взглядом на мужчину.
— А и не жалею, — он склонил голову, — ты пришла к тому, к чему так отчаянно стремилась. Я злюсь, что тебе везло на каждом шагу.