— А я все же постараюсь, — Николь зажмурилась, будто от ее потуг что-то зависело.
— И петля у тебя какая-то странная, — мужчина скривился, — выйдешь из клетки, я тебя научу вязать нормальные и надежные узлы, чтобы наверняка кого-нибудь повесить.
— Дашь мне крови? — Николь приоткрыла один глаз, — а я тебя потом фамильяром своим сделаю.
— Мне хватит на моем веку одного сумасшедшего вампира, — Драгош невоспитанно зевнул и не прикрыл рот ладонью, — поэтому нет, не дам.
Петля оборвалась под весом девушки, и она с рыданием упала на спину:
— И никто не хочет ко мне идти фамильяром, — она ударила ладонями по бетону, — и поесть нормально не дают!
— Я пришел тебя поздравить, — Драгош цыкнул, — с инициацией, но ты что-то не очень рада.
— У меня черви в животе! — Николь начала скрести грудь, — и в сердце, и в легких!
— Тебе кажется, — мужчина улыбнулся, — нет там никаких паразитов, успокойся.
Николь обессиленно отвернулась от гостя, потому что была жутко обижена отказом , и он покинул ее, довольно хмыкая под нос. Чему Драгош радовался, Николь так и не поняла. Забавно, что как бы девушка ни пыталась задремать, сна не было ни в одном глазу. Спасения от жестокой реальности не было никакого. Только боль, разочарование и сгнившие внутренности.
Глава 27. Сказка для узницы
— Слишком долго! — узница кинулась в сторону дверей и с ожиданием вцепилась в прутья клетки.
— Здравствуй, Николь, — в проеме стоял Амедей с бокалом крови в руках, — выглядишь ты отвратительно!
— Завали хлеборезку, — девушка судорожно облизнула губы, уставившись на бокал пристальным взором, — и дай мне крови!
Она резко подалась вперед и вытянула руку со скрюченными пальцами.
— Попроси меня вежливо, — Амедей не сдвинулся с места, — иначе я вернусь за стол к беседе с Августино.
— Пошел ты! — Николь пнула решетку и отошла на шаг, задыхаясь от клекота безумного смеха. Она насупилась и пристально посмотрела на тупого кровососа, которого ей хотелось разрезать на куски и искупаться в его крови, — я составила список тех, кого убью первыми. Ты и твой дружок Августишко!
— Августишко? — Амедей хохотнул, — ты только так не называй его в лицо, а то его сердце не выдержит.
— Нет у вас сердца, — девушка склонила голову, — и души. Ничего нет, только извращения и желание крови.
— И любовь, — мужчина улыбнулся.
— Ты маньячила, — прошипела Николь.
— Я давно никого не убивал, — Амедей вздохнул, — женщины сейчас другие, — он с угрозой шагнул к Николь, — развратные и злые, и не умеют любить, — его лицо скривилось, — эгоистичные и думают только о том, как спасти свою шкуру. Вы больше не способны на чистую и светлую любовь. Вам больше не нужны семьи, мужья и дети, вы потеряли смысл жизни!