— Расслабься, Ники.
Самида уверенным и умелым движением протолкнула пробку в задний проход Николь, которая охнула от неожиданности и подалась вперед, чтобы избежать вторжения, но было уже поздно. Мягкий хвост упал между бедрами. Старшая погладила ее по голове:
— Умница, Ники.
Девушка оцепенела от болезненного дискомфорта и смущения. Она не знала, что больше ее выводит из себя поглаживания Самиды или мерзкий хвост?
— Привстань.
Николь со стоном поднялась, и Старшая с щелканьем прищемила ее соски зажимами.
— Мяу! — злобно произнесла девушка, дергаясь и сгибаясь от простреливающей боли в груди.
— Ну же, — Самида потянула за ошейник, — не упрямься, Ники.
Девушка с ужасом уставилась на третий зажим в пальчиках Самиды. Она со слезами на глазах распрямилась, и ее мучительница наклонилась и нежно раскрыла половые губы. Она тихо щелкнула зажимом, и клитор был зажат в адских тисках.
— Мяу! — Николь уткнулась в пол лицом и заверещала, — мя-мяу-мяу!
— Тебе пора, — Самида сверилась с часами. Фамильярка подошла к двери и распахнула ее, — хозяин соскучился по своей кошечке.
Николь укоризненно посмотрела на Старшую — она ее бессовестно предала, причинила боль и самое ужасное — получила удовольствие! Глаза у Самиды были подернуты поволокой желания, а на лице играл легкий румянец. Николь поплелась на четвереньках к выходу, вздрагивая от каждого движения — соски и клитор простреливали, а хвост щекотал бедра, девушке казалось что он вот-вот выскочит несмотря на то, что пробка плотно сидела внутри нее. Глупая “кошка” уже и забыла о голоде, а была сосредоточена на искрах и слабых судорогах боли по всему телу. Каждый ее шаг сопровождался бряцаньем идиотского бубенчика на шее.
Николь выглянула из-за угла на лестницу, и замерла. Внизу ее ждал довольный и высокомерный Августино в шелковом халате с металлической миской в руках. Вампир действительно выглядел как богатый кошатник, который решил покормить на ночь любимого питомца. Он улыбнулся, и его мерзкая ухмылочка отозвалась дрожью в теле девушки и тянущей болью в нежных и интимных местах.
— Кис-кис-кис, Ники, — он склонил голову и приподнял миску, — пора кушать, моя девочка, ты, наверное, очень голодная.
— Мяу, — жалобно пискнула "кошечка" и с ужасом посмотрела на крутую лестницу.
Черные пиявки облепили желудок Николь, когда вампир макнул палец в миску и слизал капельку крови, пристально глядя в лицо девушки, которая яростно и очень неуклюже спускалась по ступеням вниз, не обращая внимания на горящие болью соски и клитор.
— Кис-кис-кис, — Августино зашагал прочь от требовательно мяукающей девушки, — кис-кис!