Она перевела взор на тихую Самиду, которая потупила глаза в пол, и властно подняла лицо фамильярки за подбородок:
— А ты еще хуже, — она сощурилась, — это ведь не загар! — вампирша цокнула, — вампир с Ближнего Востока!
Глаза Самиды заблестели слезами обиды.
— А, ну, не реви, — вампирша повысила голос и ткнула пальцем в Николь, — у этой груди почти нет, но она же не страдает из-за своего уродства!
Старшая сглотнула и тряхнула волосами — последнейгордостью.
— Ишь ты, — вампирша одобрительно кивнула и проникновенно посмотрела в глаза фамильярки, — получился бы отличный парик!
И гордо вскинув голову, зацокала к двери, которую услужливо и немного неуклюже распахнул Арни. Вампирша опять зацыкала и заохала, осматривая стены, картины и строгую современную мебель в доме Августино.
— Разве это искусство? — Женщина вскинула руку на кубы и шары с красной тенью и опять почему-то посмотрела на Николь, которая стоически выдержала разочарованный взгляд вампирши, — это отвратно!
— В этом и смысл, — девушка подошла к женщине и внимательно посмотрела на картину, — художник насмехается над самим собой и над теми, кто покупает его работы. Тут нет таланта, смысла или долгих часов труда, только презрение.
— Презрительные шары, — вампирша склонила голову и приподняла брови, — господи, как же похабно звучит.
— Любовь, — тихо подсказала Самида, — так называется эта картина.
Вампирша и Николь в изумлении повернули лица к фамильярке, и та немного опешила. Старшая выдавила из себя улыбку и спрятала руки за спину, словно ее ладони и пальцы породили кошмар художников-академистов.
— Лучше пусть будут “презрительные шары”, — вампирша покачала головой, — любовь не бывает такой уродливой.
Самида согласно кивнула и засеменила в гостиную:
— Пойдемте.
Женщина оглядывалась по сторонам и молча кривила губы. Ей ничего не нравилось, даже белая скатерть вызвала новую порцию недовольных вздохов. Лишь розы вызвали легкую улыбку у гостьи. Вампирша решительно села во главу стола и Самида с Арни были немного оскорблены такой наглостью, но молча уселись на свои места.
— А что под лестницей? — Франт лпустился по правую руку от дамы сердца и посмотрел на Самиду.
— Подвал, — буркнула фамильярка и положила салфетку на колени.
— А в подвале? — мужчина не замечал ни злых взглядов вампирши, ни оцепенения других участников нелепого ужина.
— Секреты, — Николь пожала плечами, — и всякий хлам, как в любом другом доме.
— Я думаю, — мужчина взял бокал вина, — нам все же стоит познакомиться, а то странно не знать имен с теми, с кем сидишь за одним столом, — он широко улыбнулся, — Марлен.