В уголке раздались всхлипы, и все невольно оглянулись в сторону Люси, растроганную столь душевными историями. Но, заметив взгляды, девушка тут же отмахнулась, давая понять, что это внимание ей ни к чему и она сама успокоится.
– На следующий же день я подал прошение об отставке и подписал документы о неразглашении, тоже сделал и Майк, – продолжил Эдди. – От «Команды мечты» ничего не осталось, а я всеми силами старался забыть о своей блестящей военной карьере, в чем мало помогали недоумевающие взгляды и бесконечные упреки со стороны друзей и близких.
– Почему ты не поделился со мной? – Томас подошел к брату и тот обнял его в ответ. – Я бы все понял и поддержал тебя.
– Как ты сказал, у каждой тайны есть свой срок давности. Мне и сейчас больно говорить об этом, а на тот момент, я просто не мог.
– Кто еще готов излить душу? – шутовски вопрошал Хобстер, все так же расхаживая взад-вперед. – Эстер, Боб, Дарвин… Арчи, – обратился он и к псу, который, услышав свое имя, тут же навострил уши. – Давайте, выкладывайте свои секреты. Сейчас самое время.
– Мне есть что сказать, – неожиданно поднялся со стула Зиги. – Но, если хоть одна морда заржет, я за себя не ручаюсь! – заранее пригрозил здоровяк, состроив устрашающую физиономию. – Меня зовут Зигмунд, – выдержав паузу, нерешительно произнес мужчина.
Помещение залилось смехом. Даже Боб, который сидел совсем рядом с Зиги и побаивался его гораздо больше, чем уважал, а уважал он его безраздельно, и тот, сквозь хрюканье не смог сдержать прорывающийся на волю гогот.
– Предупредил же, как нормальных людей, – сетовал мужчина. – Чего ржать-то? Вообще, Зигмунд с немецкого значит «победитель». Лучше определитесь, как дальше действовать будем?
– Да дело не в имени. Скорее сработал эффект неожиданности, – попытался успокоить его Томас. – И мы уже определились, – продолжил он, наблюдая за Белоснежкой, которая, едва услышав его слова, в расстроенных чувствах стремительно выбежала за дверь.
– Эстер, постой! – прокричал Том, тут же подорвавшись за ней, но девушки и след простыл.
– Я почти уверен, что она отправилась к выходу из бункера. В лесу нашей Белоснежке комфортнее, чем под защитой этих бетонных стен, – произнес Дарвин, неожиданно появившийся рядом.
Девушка метнулась к тяжелой стальной двери, желая поскорее вырваться наружу. Стоило увесистой конструкции отъехать в сторону, как в лицо хлынул поток свежего воздуха. Но и его казалось мало. Теперь нависшая угроза ощущалась как никогда ясно и сердце колотилось с такой силой, что приходилось дышать полной грудью, чтоб хоть немного прийти в себя. Ослепляющее солнце резало привыкшие к искусственному освещению глаза, а беззаботное щебетание птиц только раздражало.