Я поперхнулась еще раз. Очень громко.
— Нет, конечно, — продолжил принц, что-то вспоминая, — я не скажу, что все такие. Есть среди невест и нормальные. Но их, ты не поверишь, как их мало! Мне кажется, зря на кастингах не было обязательного обследования на адекватность. Многие бы отсеялись еще тогда.
— Ты так сильно презираешь их. За что?
— Кого?
— Невест.
Принц задумался. В темноте я не видела его лица, но чувствовала в молчании напряженность.
— Я не презираю их, — наконец-то начал он. — Не всех, по крайней мере. Я просто не хочу быть самцом рырецки для разведения. А они ведь видят меня именно таким. Ну, или кошельком на ножках. Только к которому еще титул прилагается. Знаешь, мерзко.
— Но разве не вы выбираете?
— О да! Выбираем, — он замолчал. — Должны выбрать. Но что если я к этому выбору не готов? Или, вообще, как Ронар, не вижу в нем смысл жизни?
Я поборола ненужное желание обнять друга. Но сочувствие из голоса убрать не смогла.
— Аттор говорил, вы можете потом развестись.
— А он говорил, какой там список причин для развода? Поверь, нужно очень постараться, причем обоим, чтобы корона дала на него разрешение. Камень Выбора — та еще гадость.
Я снова не нашла, что сказать, чувствуя, что перегнула палку и шагнула на очень личную территорию. Но у Эйтана на разговор были совсем другие планы.
— Так ты не ответила, — вспомнил он. — За что «лэстр»-то?
— Да не за что… Просто, к слову пришлось.
— Ну да. И именно поэтому ты сейчас кусаешь губы.
— Кусаю губы?
— Нижнюю, — он усмехнулся и как-то слишком выразительно посмотрел на нее. Так, что мне стало жарко. Ну, нет. Только этого еще не хватало!
Вот глазастый-то!
— Может, просто голодная! Пойдем — поедим! — ляпнула я первое, что пришло в голову.
Эйтан скупо рассмеялся. Только вот звучал этот смех совсем не радостно.
— Как ты потрясающе меняешь тему разговора, Бетти! Точно не по этикету!
— Ну, ты же говорил, что понятия не имеешь, как я жила это время. Вот, может, училась жить не по этикету.
— А как, кстати, ты жила?
Я окаменела.
— Извини, я не готова говорить об этом.
— Понимаю. Прости. Просто…
Он крутанулся на каблуках, замер, развернулся обратно и, разлохматив пятерней чуть длинноватую по современной моде прическу, решился:
— Мы не знаем, что там произошло. Я думал… Может, ты можешь…
— Не знаете? — я переспросила одними губами, но он, кажется, услышал.
— Я так точно. О твоей гибели… то есть… не гибели… Не важно. Я узнал только из газет.
— Но… Как? Я думала…
— Что ты думала, Бетти?
— Это не важно, Эйтан. Меня там тоже не было. Я не знаю, что там произошло.