От усилий заболела голова, но ничего не выходило — почти ничего. Я стояла с закрытыми глазами, но различала туманные очертания коридора и стоявшего передо мной мужчины.
Гаспар нетерпеливо переминался с ноги на ногу, его сапоги поскрипывали, и это мешало сосредоточиться.
Не открывая глаз, я повернула к нему лицо, чтобы попросить стоять смирно, и в этот момент словно вспышка ударила в глаза, и перед моим внутренним зрением встала странная картина: я увидела замок Морунген снаружи, но издалека, и стены его были залиты солнечным светом. А вокруг была зелень, и жужжали пчелы.
Во дворе многое было иначе: дубок под окнами замка был невысок, цветник занимал площадь вдвое большую, и стены выглядели не такими потрепанными.
— Стой! Ты что делаешь? — прозвучал издалека мужской голос, молодой, странно знакомый… рассерженный.
Но больше я ничего не услышала.
Видение держалось лишь секунду, и тут же мой мозг взорвался дикой болью. Я охнула и открыла глаза.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил Тейфель. — Вы увидели прошлое?
— Не знаю. Увидела, но как-то не так, как предполагалось. Кажется, мне открылось чье-то воспоминание. Возможно, мастера Кланца, — я посмотрела на его записи, которые держала в руках. — Вещи связаны симпатическими связями со своими хозяевами, поэтому гадалки и спиритуалисты всегда требуют предметы, принадлежащие пропавшим людям, когда пытаются их разыскать.
— Что же вам открылось?
— Замок Морунген, каким он был лет пятнадцать-двадцать назад. Летний день. Жара. Пчелы. И голос… по-моему, я слышала Августа в молодости.
Я закусила губу. Жаль, лишь услышала… но не увидела.
— Пчелы? — недоверчиво переспросил Гаспар. — Известно, что мастер Жакемар разводил пчел. В Морунгене раньше тоже были ульи. Любопытно. Во всяком случае, мы теперь знаем, что вы со своим сверхъестественным талантом можете не только видеть внутренности механизмов и людей.
— Пока довольно и этого. Ничто не дается даром. Из-за эксперимента у меня разболелась голова.
— Хотите вернуться к себе?
— Нет. Давайте исследуем печь на кухне, как собирались. Очень она меня интересует.
По дороге в полуподвал Гаспар рассказывал любопытные вещи.
— Как вы уже поняли, все механизмы в замке взаимосвязаны.
— Да, это очевидно. Весь замок — один большой механизм. Иногда я натыкаюсь на переключатели, рычаги… но с чем именно они связаны, и чем управляют, не всегда удается понять.
За спиной зашуршало: у стены мелькнула тень, гибкая, как змея.
— Горностай Розы! Как его… Руди? — сказала я с досадой.
Питомец Розы не впервые следовал за нами. Я часто замечала его треугольную мордочку с глазами-бусинками, которые наблюдали за происходящим из укромного уголка.