Однажды я собралась с духом, выскользнула из своей комнаты и отправилась в библиотеку. За мной поплелся Кербер, но на полпути отстал.
Я не нашла полковника в библиотеке; не было его и в покоях.
— Майя! — окликнул меня Гаспар, заметив в коридоре. — Наконец-то вышли из своего убежища! Я собирался зайти к вам, да госпожа Шварц отговорила. Сказала, вас лучше сейчас не тревожить. Вы как, в порядке? Ужасное дело с вами произошло. Черт побери, я рад, что не родился женщиной. Сложно вам живется, однако, когда вокруг бродят такие мерзавцы, как этот ростовщик.
Он предложил мне руку и повел по лестнице вниз.
— Хотите прогуляться? Или давайте обследуем западное крыло? Я тут нашел в библиотеке кое-какие заметки Жакемара с планом здания, и там указана дверь. По-моему, я видел за доспехами панель, за которой спрятан потайной ход.
— Нет там никакого хода, — мрачно сказала я и забрала у него пачку пожелтевших исписанных листов. — Я проверяла. Вы не знаете, где полковник? Хочу с ним поговорить.
— Знаю. Опять уехал по делам. Взяв камердинера и пистолеты. Он теперь не выезжает один и без оружия. Местные сильно ополчились на него. Кто мог подумать, что ростовщик пользуется такой любовью! Однако барон опасный человек. Так легко пускает в ход кулаки. Бешеный нрав. Неудивительно, что у него много врагов.
Я поежилась; вспоминать искаженное бешенством лицо Августа и его окровавленные кулаки было неприятно. В момент избиения Лео я испытала ужас и отвращение, хотя и сама была не прочь расправиться с подлецом. Но думать о том, что ты хочешь убить кого-то — это одно, а наблюдать убийство — совсем другое… особенно если убийцей чуть не стал близкий тебе человек.
Это была та сторона Августа, которую я еще не видела и больше не хотела видеть.
Но я горячо встала на его защиту.
— Ростовщика тоже не любят в Ольденбурге. Его боятся, потому что у него в руках долговые расписки. И он может напакостить исподтишка. Но Цингер свой, а фон Морунген — чужак. И его ненавидят больше, чем Цингера. Так оно всегда бывает в глубинке. Жители могут грызться между собой, но легко объединяются против общего врага. Недругов у наместника немало, это верно. Вот они и воспользовались случаем…
Я была глубоко обеспокоена. Ругала себя последними словами: дура, глупая, наивная идиотка! Поддалась чувствам, не разглядела опасность! Августу теперь приходится нелегко. Моя неосмотрительность дорого стоила и ему, и мне.
Но я переживу. Пусть мое имя смешивают с грязью — не страшно. Поболтают, забудут и успокоятся. У меня в городе много друзей. А на сторону наместника не встанет никто. Он едва не покалечил уважаемого горожанина. Сам нарушил закон, соблюдение которого так неустанно и жестко требовал от подопечных.