Влада улыбнулась, словно ни капли не было обижена ее словами.
– Знаешь, а ведь это ты в меня вселила окончательную уверенность, что у него ко мне все серьезно, иначе бы ты не пришла сюда унижаться.
– Унижаться, говоришь?!– распалялась Малика,– и это говорит мне русская шармута, которую трахает по своему желанию чужой мужчина, словно она рабыня или наложница?! Я его жена, поэтому я тут!– уже кричала она.
Влада даже не заметила, что ни разу не отряхнула пепел со своей сигареты. Теперь он скопом обвалился на ее белую ночнушку, она начала отряхивать юбку.
– Отряхивай– не отряхивай– ты уже по уши в дерьме.
– Тогда зачем ты здесь, мадам Диб?– язвительно спросила Влада.
Малика молчала. Она сама не знала, что же все– таки привело ее сюда. Ревность, боль, интерес, желание повыдергать ей волосы…
– Карим прикоснулся ко мне один раз, против моей воли. И никак не может забыть… Представляешь, что будет, если я отвечу ему взаимностью… Как думаешь, останутся у тебя шансы? Такой доступной, такой испробованной…– она сама не знала, откуда у нее взялась эта наглость вот так ей отвечать… Возможно, потому что она понимала, что не блефует. Что говорит правду…А еще в душе был триумф– если она здесь, значит нет там идиллии, значит Карим отнюдь не так счастлив с женушкой, как она себе напредставляла… И почему только ее это радует….
– Я подумаю, как тебе помочь..– сказала Малика вкрадчиво и быстро подалась из комнаты вон.
Она понимала, что это конец… Что даже если она действительно сделает так, что русская сбежит, сердце Карима все еще будет принадлежать этой Владе… А дальше дело времени– как только он получит власть, он не остановится ни перед чем, чтобы вернуть желаемое… Она знала это по себе… Выход был один– отчаянный, но неизбежный…
Малика понимала, что в случае провала потеряет все, но такова уж была ее натура– рисковать, так всем. Быть победителем– забирать все… Она заранее навела справки про Абу Умара и поняла, что он идеальный вариант для реализации ее планов. Фанатик, несчастный человек, потерявший всю семью, отчаянный, некоммуникабельный, непонятый… Такие управляемы легче всего, внушаемы на раз– два…
Она заблаговременно надела на голову хиджаб, чтобы произвести на него наилучшее впечатление богобоязненной, скромной женщины, переживающей за революцию и за своего благоверного. Зашла издалека… Как умела, пустила слезу печали и отчаяния..
– Сейид Абу Умар, не знаю, что и поделать… Карима заколдовали, он не видит ничего перед своим носом. Мысли об этой шпионке. Почему шпионке? Да понятно, что шпионка… Я сама журналистка. Не бывают такими журналистки. Как она сюда попала? Что тут делала? Она работает если не на шабхов, то на русских или еще кого… Ее послал нам иблис (араб.– сатана). Она погубит и Карима, и нас всех, и революцию… Хорошо, что хоть я приехала, хотя он не пускал… Заставила его отселиться… Отселить ребят. Но вы же понимаете, что это временно. Он снова вернется к ней… И что делать…– заламывала она руки, причитая, – я откровенна с вами, так как вижу, вы хороший, набожный человек. Вы единственный способны противостоять ее соблазнам… Единственный видите все так, как есть… Нам надо что– то с ней делать… Надо ее убрать… Надо заставить Карима выкинуть ее из головы…