Карим молчал. Он и сам думал о том, что уже сходит с ума без секса. Он не привык отказывать себе так долго, так много. Секс уже давно стал в его непростой жизни способом разрядиться, расслабиться, смягчить излишнюю импульсивность. Он мужчина, активный во всех смыслах мужчина, привыкший брать женщину не раз за ночь, теперь страдает от спермотоксикоза, как мальчишка в старших классах… А главное, Она это совершенно не ценит…
***
Карим не стал заходить в свою комнату, борясь с соблазном пойти к ней. Решил опять переночевать в старой комнате в доме Умм Валид. Но перед этим надо было все– таки заглянуть в штаб, подсчитать потери… В эти дни успех был не на их стороне. Мужчина не мог не замечать, что были и те в их бригаде, кто винил в провалах его рассеянность, излишнюю горячность, на фоне которой он терял бдительность. Были и те, кто стремился воспользоваться неудачами, чтобы пошатнуть его авторитет как руководителя. Особенно опасны были те члены бригады, кто выступал с явными экстремистскими, радикальными взглядами. Он мечтал избавиться от них, в его Сирии будущего им не было места, но кураторы из– за рубежа упорно навязывали таких членов команды, упирая на их богатый военный опыт. К таким относился и Абу Умар, 46– летний иракец с длинной бородой, озлобленный на весь мир, лишившийся семьи еще в годы войны с американцами и прикрывающий свою гнилую душонку религией. Карим никак не мог сформировать свое отношение к нему– с одной стороны, тот был исполнительным и учтивым, с другой– любил подлить масла в огонь. Оставалось одно– приглядываться к нему. В отряд, на вылазки, он брать его пока не решался. Абу Умар говорил намеками и все чаще пытался издалека задеть Карима, как бы невзначай указывая на его неидеальное поведение. Сегодняшний день не стал исключением.
– Слышал историю о разорванном офицере в Алеппо?– с нескрываемым подколом произнес, обращаясь в Кариму Абу Умар.
– Нет– ответил тут сухо не глядя на собеседника.
– Повстанец положил глаз на красивую вдову, муж которой был убит. Когда район был освобожден от шакалов Али, он стал наведываться к ней, почти каждую ночь– показав свои желтые зубы, скалился Абу Умар.–Он угрожал ей и они занимались этим тогда, когда он того хотел. Так продолжалось месяца два. Потом она убежала с дома и пожаловалась командиру того батальона, к которому он принадлежал. Это были праведные ребята, такие вещи у них не приветствуются. Его хотели сильно наказать. В порыве ярости он вбежал к ней в дом и застрелил шармуту. Его поймали свои же люди, привязали за ноги и под мышки к двум разным грузовикам и разорвали. Так, как это делали наши праведные предки, только с использованием верблюдов. Ноги оторвало, но он никак не подыхал. Он умолял его пристрелить, но братья были непреклонны.– закончил он, оценивая эффект произнесенных им слов.