Даже Саша. Всё равно, я её считал и считаю своим другом и семьёй. Она всегда была моим близким человеком, хотя этого так и не поняла. Если бы осознала, то не пришлось устраивать это дурацкое пари и ей было бы легче признать тот факт, что я был серьёзен. Но да ладно. Театр продолжается, блин.
— Знаешь, я не понимаю, что этой дамочке в тебе так не понравилось, — произнёс Нико.
— Согласен. Ты же почти не получишь ничего, Лев. Или эта месть за что-то? — спросил Род, давая мне сигарету и сам закуривая. Дёмин же отказался от никотина в крови.
Выдохнув дым, я качнул головой.
— Без понятия. Мы пересекались лишь пять-шесть раз и то, она кривила губы так, будто я какой-то щенок и напрудил ей в туфли. Да и она жена отца. Тут уж ничего не попишешь.
Род задумался, а потом медленно начал говорить:
— Как удачно всё сложилась. Та девка из бара — в Доминикане, а злобная мачеха — в Италии. Стоит поговорить с твоим отцом, Лев. Расспросить о мачехе и всё в подобном духе. Может, есть кто-то с кем она хорошо общается. Подруга, например. Или Громову расспросить.
Из губ вырвался ироничный смешок. Ох, да если бы.
— Даже маникюрша мачехи будет больше знать, чем Саша.
— То есть они не общаются? — проницательно подметил Родион.
— Совсем. Сашка пыталась и, вроде как, пытается с ней поддерживать связь, но Виктория Олеговна отмахивается от неё, как от бездомного котёнка. Не грубо, но так, чтобы было понятно, что мачехе это не нужно.
— Грустно как-то, если честно, — сказал Нико. — Саше бы понравилось в моей семье. У меня мамка с папой такое ризотто готовят по субботам, что закачаешься.
Род с легкой насмешкой посмотрел на него, а потом на напряжённого меня, улыбнулся и ответил:
— Навряд ли, у тебя это получится, Ник. Всё-таки, рядом уже есть Марк. И насколько знаю Аверины — образцовая и достойная семья.
Дёмин закатил глаза.
— Да что ты мне впариваешь, Род? У меня просто, зашибись, какая классная и приличная семья. Я и красавчик, и весёлый, и обаятельный. У него только первый пункт. И то! Это на любителя. И вообще, это любовь с того раза, как она врезала тряпкой по морде Лёвы. Короче, я пошёл!
Парень, насвистывая весёлый мотивчик, выбежал из столовой. Род, проследив за тем как захлопывается дверь, всучил мне швабру в руки и задумчиво спросил:
— Может, всё-таки скажешь ему, что ты сам претендуешь на роль пассии Громовой?
— Да ничего нет, — отмахнулся я, вытирая шваброй пол.
— Ельский, я же отлично вижу всё. И то, что после обеда ты пришёл чересчур с довольной мордой, а потом уже начал злиться на что-то. Да и ты своими руками подарки никому не делаешь, а вчера испёк целый торт.