— Наверное, — легко согласился со мной Самуэль, а я закусила губу, ведь было еще и «потом потом» — когда я встретилась с Тенями, и Аттикус попросил меня оказать Вольфганту помощь, если он снова придет за ней.
— Теперь Раскаль уничтожит Фристаду.
— Да с чего ты это взяла? — ласково спросил Самуэль, а я подумала — потому что так говорили и Тени, и Виктория. — Подобные монстры не мыслят категориями, какими мыслишь ты. Да, он снова устроит бойню, как много веков назад, но не из мести за Вольфганта, уж поверь мне. Раскаль — чудовище, нежить, Вольфгант боялся его, просил защиты и убежища. Так от кого?
Я уставилась на Самуэля во все глаза. Он был спокоен, не так, как Аттикус, потому что рядом с ним было тепло, не страшно говорить, что приходит в голову. А еще он умел в такие минуты мыслить холодно, не поддаваясь эмоциям.
— От Раскаля?
— От Раскаля, от тварей, от Аскетов, от герцога, от Теней, от Лесных чад. От всех. Гордыня — вот что губит, девочка, и это не заносчивость, не высокомерие, это когда ты сам не знаешь, справишься ли ты, но и не хочешь этого знать. Не смотришь вокруг, не думаешь о последствиях. Вольфгант убил себя сам. Понимаешь?
Я тупо кивнула, лихорадочно соображая. Вольфгант терял контроль и этого откровенно боялся, а Древесный бог — кто знает, разумен ли он вообще — желал только одного: скинуть с себя унизительную удавку из человеческих страстей и амбиций.
Кто здесь не прав — Самуэль, не слишком посвященный в дела, или закопавшиеся в них с головой Рем и Аттикус?
— Твари убили его по приказу Раскаля?
— Или потому, что были голодны. Или потому, что им не нравился Вольфгант. Или он просто попался им на глаза. Я скажу — хорошо, что он, а не кто-то из нашей общины.
— Или потому, что они устали ждать, — я начинала что-то понимать. — Он говорил им — ваше время скоро придет, но оно все не наступало, а минутали вряд ли различают время суток и точно не умеют считать. Им надоело, они устроили бойню в городе и прикончили того, кто не выполнял обещания. — Самуэль пожал плечами, словно говоря: «Все возможно, примем это как факт». — Теперь Раскаль свободен от того, что в нем было от Вольфганта. Но какие цели он преследует, что он такое, умеет ли он думать и хотеть чего-то столь обычного, как власть?
Кому я больше доверяю — человеку, сидящему напротив меня и несомненно использующему мои таланты, но и давшему в ответ все, о чем я только могла мечтать, или Теням, хранящим свои тайны и преследующим собственные цели, которые, возможно, и не были ни разу озвучены в моем присутствии.