Гус повернул ко мне голову и долго удивленно рассматривал.
Где-то вблизи сварливо, тревожно заорали чайки, и я вздрогнула от неожиданности. Ночь была теплой, прозрачной, по-настоящему летней, и их крики казались лишними, словно кусок льда в теплом вулканическом озере.
— Гхырова задница, — выругался он и вскочил, снова сверкая веселым оскалом, будто и не было этих неожиданных откровений. — Чего же ты раньше молчала?
Но я цепко схватила его за рукав и усадила обратно.
— Зачем сейчас? Лежи себе спокойно, гляди на кофе с молоком и думай. Твари не убегут.
Гус удивленно плюхнулся обратно, неуклюже подгреб под себя ноги и уставился на меня.
— Ты что-то задумала, душа моя, — наконец сказал он деревенеющим тоном.
— Да нет же! Ты сам подумай, — я решила раскрыть карты и бросилась в омут с головой. — Мы с тобой носимся по Фристаде как слепые котята, ничего друг о друге не знаем, не согласовываем никаких планов, бежим, куда в голову взбредет. Вот ты почему не остановил меня, когда я тебя на «Колючку» тащила? Не подумал, что для тайника это слишком людное место?
— Подумал, — нахмурился он. — Но ты орала, чтобы я заткнулся и шел смирной собачкой. И я был хорошим мальчиком, заметь. Шел и молчал в тряпочку.
— А если бы мы наперед сели, поговорили, вот как сейчас — спокойно, никуда не торопясь? Не обменивались обрывками мыслей, а… ну ты понял. Чем больше мы будем обсуждать, тем толковей будут поиски.
— Так ведь именно это я и планировал.
Ну-ну. Планировал и тут же похерил все свои планы. Похоже, мрачно подумала я, Тени действительно не могут быть хорошими. И им никогда нельзя доверять.
Даже бывшим. А быть может, особенно им.
Глава двадцать третья
Фристада встретила меня теплым сухим ветром и глухим шумом. Стражи с хмурым видом зажигали дополнительные факелы, то и дело оглядываясь вокруг. Я тихонько ухмылялась, скользя в тени каменных замшелых стен, и подавляла желание выскочить на свет с криком «Бу!». Даже мое умение скрываться не спасло бы меня тогда от мечей. Так что глупую шутку я решила придержать при себе.
Ночь манила меня. Вот что это было — не разум, а ощущения. Не анализировать, не пытаться понять, не загадывать и не думать. Идти, куда тянет… что-то. Я шла на зов, которого не слышала, и не представляла, что буду делать, если опять начнется заварушка, но предпочла засунуть свои невеселые мысли подальше, надеясь, что все как-нибудь разрешится на месте.
Мой путь лежал по опустевшим улицам, мимо редких испуганных прохожих и до крайности надоевших крыс. Под ногами шуршали обрывки бумаг — наверное, где-то разорили писчую лавку. На всякий случай я скрылась, и, как выяснилось, не зря.