— Она была хорошей девочкой. Его удовольствие было ее наградой.
Я протянул руку и убрал волосы Кейси с ее лица. Глаза девушки были закрыты. Она слегка дрожала. Я застонал, когда понял, что ее губы были открыты. И бедра раздвинуты.
Прямо как в книжке.
Я подхватил Кейси на руки и крепко прижал к себе. Какое-то мгновение я просто смотрел на нее, готовый унести ее вверх по лестнице к своей кровати.
Вместо этого я опустил ее на диван и склонился над ней, мои губы оказались прямо над ее губами.
Ее дыхание стало прерывистым, как у крохотного кролика. Я изо всех сил старался держать себя в руках. Чтобы остановить себя от совершения чего-то плохого.
Чего-то плохого, что было бы слишком хорошо.
Мы смотрели друг другу в глаза, не двигаясь с места.
Ну, что ж, я сделал движение. Только одной рукой. Потянувшись… ниже… обхватывая пальцами шелковистую ножку ее икры…
Ее глаза расширились, когда я защелкнул манжету обратно на место.
Кассандра
— СЪЕШЬ МЕНЯ.
Я уставилась на записку, лежавшую на кофейном столике. Она была прислонена к рогалику. Я чувствовала запах кофе, который варился на кухне.
Должно быть, он был поставлен на таймер, потому что я была одна.
Я приподняла одеяло и посмотрела на себя сверху вниз.
Голая и совершенно одна.
Я застонала и схватилась за голову. Она пульсировала. Во рту у меня пересохло, и я чувствовала себя как в тумане. Что, черт возьми, произошло прошлой ночью? Я не была готова съесть рогалик, но заметила еще одну надпись на обороте.
Я взяла записку и перевернула ее.
— Апельсиновый сок в холодильнике. Выпей его.
Я заставила себя встать и босиком прошла на кухню.
Заметила, что домашние животные были накормлены и напоены. Хорошо. Потому что, если бы мне пришлось наклониться, у меня было такое чувство, что я бы вывернула свое содержимое на красивый деревянный пол.
Я распахнула холодильник. Там стояла бутылка апельсинового сока с приклеенной к ней запиской в виде смайлика. Мне захотелось врезать смайлику.
Вместо этого я вытащила апельсиновый сок и налила себе в стакан. Я прислонилась к кухонному столу и выпила половину. Затем снова наполнила стакан и побрела обратно к дивану.
Звон цепи, звякнувшей о пол, напомнил мне о том, что Коннор был ублюдком. Он оставил меня здесь одну, с похмелья. Закованной в цепи, как собаку.
И все же он меня накормил.
Я села и заставила себя съесть кусочек рогалика. Медленно прожевала и откусила еще кусочек. Подумала о том, чтобы включить телевизор, и решила, что это будет слишком больно для моей головы.
Интересно, где сейчас Мейсон и не злится ли он на меня? Интересно, где сейчас Конн и почему он такой ублюдок? Интересно, почему я проснулась голой?