— Нет, Кюта! — воскликнул святой отец.
Но тот будто не слышал. Меч на поясе Кюты вдруг задрожал сам по себе, а шнур, связывающий ножны и рукоять, лопнул. Невидимая рука выхватила клинок, развернула в воздухе и направила прямо на Итирохико.
Тот следил за Кютой остекленевшим взглядом.
— Как ты посмел? — глухо протянул Кюта, уже не сдерживая гнева. — Как ты посмел!!!
Остриё клинка слегка подрагивало и неслось точно в Итирохико.
— Кюта! Не поддавайся тьме! — вновь крикнул святой отец.
— Брат! — Дзиромару ухватился за ноги Итирохико. Он словно собирался защитить любимого брата собственным телом.
— Остановись, Кюта! Нет! Только не это! — возопил Иодзэн и схватился за голову.
— О-о-о-о-о-о! — взревел Кюта, охваченный пылающей ненавистью.
Его меч устремился вперёд, словно выпущенная из лука стрела. Клинок с оглушительным свистом рассекал воздух, неумолимо приближаясь к Итирохико.
И тогда…
— Кю!
Скрывавшийся под плащом Тико быстро и решительно влез на голову Кюты и укусил его за нос.
— У!
Кюта невольно прижал правую ладонь к лицу. Красная нить на запястье мелькнула возле самых его глаз.
— Каэдэ… — опомнился он.
Дыра его груди закрылась почти мгновенно, и меч Кюты остановился перед самым носом Итирохико. Клинок вновь превратился в бездушную вещь и упал на поле боя.
— Кюта… я… не прощу… тебя…
Итирохико содрогался от ярости. Дыра в его груди расширялась и расширялась.
— Тьма… поглощает Итирохико… — озадаченно пробормотал святой отец.
И действительно, спустя мгновение она целиком заполонила его тело.
— Ни за что… не прощу… — бросил напоследок Итирохико, а в следующую секунду бесследно исчез.
До сих пор державшийся за брата и жмурившийся Дзиромару открыл глаза.
— Брат?.. Где ты? Брат? — он крутил головой, но никак не мог его найти.
Арену осветили пробившиеся сверху лучи заката.
— Уф… уф… уф…
На Кюту навалилась смертельная усталость. Он покрылся по́том и едва стоял на ногах, однако всё же нашёл в себе силы приоткрыть глаза и посмотреть на пронзённого мечом Куматэцу. Тот продолжал неподвижно сидеть, свесив голову.
Кюта напряг меркнущее сознание и выдавил из себя:
— Эй… ты чего… дрыхнешь?.. Давай, просыпайся… просып… — и упал, потеряв сознание, там, где стоял…
Сквозь абсолютную тьму пробился голос:
— Кюта… Кюта…
Голос становился всё громче:
— Кюта… Кюта!
Вдруг я увидел Куматэцу. Он стоял во дворе лачуги, взвалив на плечо меч, а за его спиной синело небо и клубились облака.
Учитель кричал на меня:
— Быстрее! Быстрее, быстрее, быстрее! Что с тобой, Кюта?! Пора на тренировку!
«Не шуми. Хватит кричать. Я слышу. Погоди, сейчас встану…»