Я все еще думала об этом, когда он поцеловал меня в макушку, и сказал, что должен вернуть Оскара домой.
Я смотрела ему вслед. Казалось, что он говорил с Оскаром, потому что время от времени, косматая голова собаки смотрела на него, вывалив язык на сторону. Коди повернулся один раз и, казалось, был удивлен, что я наблюдаю за ним. Он усмехнулся и махнул рукой, а затем продолжил уходить.
Я наблюдала, пока они не скрылись из виду, потом поспешила вернуться к работе в одиночку, удивляясь, почему он не поцеловал меня так, как в Тихуане.
Я прокручивала наши поцелуи снова и снова, говоря себе, что это не может быть так же хорошо, как я запомнила. Это был просто поцелуй; это должно быть была марихуана; это, наверное, выброс адреналина после падения из самолета.
Или может быть это было просто принятие желаемого за действительное.
Но потом через час он написал мне, говоря оставаться в пятницу и субботу свободной, сказав, что он заберет меня в шесть утра, одеться для пустыни и захватить свитер. Мы действительно собираемся это сделать — мы собираемся ехать через Долину памятников и спать под звездами. Было грустно думать, что почти все в списке пожеланий Коди теперь будет сделано. Может быть, он написал что-нибудь еще — возможно, мы могли бы снова написать вместе. И, возможно, на этот раз я бы указала «путешествие в Италию» в своем списке.
Я думала об этом все чаще и чаще. Когда мне было шестнадцать, и я все еще верила, что мечты сбываются, я проводила много времени, исследуя то, что мне нужно сделать, чтобы добраться до Флоренции. Было неожиданно просто подать заявление на визу для работы и учебы, и я подумала, насколько могли измениться правила за последние восемь лет. Определенно, я должна это изучить; возможно есть что-то большее, что я могла бы сделать, чем просто мечтать. Может быть.
Я работала допоздна в ночь перед очередным приключением, так что была усталой и немного сварливой. Я любила возможность выспаться, но была действительно взволнована увидеть Коди. Мы собирались провести все выходные вместе — и я собиралась выяснить, что он действительно думал о нас, даже если это меня убьет.
Грохот его грузовика вырвал меня из моих размышлений, и я скатилась вниз по лестнице, моя небольшая сумка ударялась о мое бедро.
Он встретил меня у двери, но его лицо было таким серьезным и суровым, что я немного испугалась.
Мой рот открылся, чтобы говорить, но никакие слова не вышли. Коди смотрел на меня, перемещая взгляд между моей грудью и ртом.
Коди, мой друг, ушел, уступив место человеку, чьи глаза требовали большего. Он сделал два шага, затем прижал меня к стене снаружи здания, опаляя мои губы поцелуем, который казался отчаянным, как будто все поцелуи в мире были на исходе.