Я нервно заметалась в замкнутом пространстве, как тигрица в клетке, ожидая последствий нападения, у которого было два логичных исхода. Либо ловчий сдастся, даже не попытавшись вступить в противостояние, или накопит злость и примет бой. Определенно для меня был приемлем второй вариант. Поэтому надеялась, ждала, когда из-под однородной массы прорвется знакомая фигура ангела, даст достойный отпор, и…
Мстислав будто почувствовал мои стенания и мысленные мольбы. В одно мгновение прорвал сгустившуюся тучу демонов, взлетел и завис. Воздушное пространство вокруг него стало подвижным и весьма заметным для обычного взгляда. Секунда и мужчина оказался в эпицентре зарождающегося вихря. Посредством вызванной стихии его рука, объятая черным пламенем, запульсировала. Казалось, что языки пламени словно отделяются от плоти и начинают жить самостоятельно, вытанцовывая энергичный танец, набирая внушительный объем. Когда был достигнут определенный уровень мощности, ветер утих, чернокрылый взмахнул изменившейся конечностью, проверяя ее готовность к битве. В момент когда за ней потянулся огненный след, брюнет метнулся к наивысшей точке кокона и с победоносным криком спикировал на движущееся войско нечисти, которое не сумело сдержать мощный натиск, рассыпаясь и, теряя целостность строя.
Минута замешательства со стороны противника и началось активное движение. Темные проводники начали посредством ладоней образовывать пылающие шары, которые тут же передавались теням и те, совершая круг, разгонялись до предела внутри сферы, снова превращаясь в смазанные силуэты. С помощью импровизированной пробежки они координировали мощь заряда, образуя визуальный длинный хвост. Затем смертоносные объекты направлялись прицельным огнем на единственного человека, который изо всех сил старался остановить угрозу. Его рука, похожая на демоническую, с завидной ловкостью ловила опасные предметы и с разворота посылала их в направленный обратный полет к бывшим владельцам. Кому-то из нелюдей удавалось увернуться, ну а кто-то осыпался пеплом, встречаясь с собственноручно запущенной ракетой.
И я наблюдала за этим действом, кусая в кровь нижнюю губу и, заламывая кисти.
— А я смотрю, пернатый тебе небезразличен, — разнесся насмешливый до отвращения знакомый голос. — Вон как за него переживаешь.
По телу прокатилась дрожь омерзения, когда увидела, внезапно появившегося, Алекса. Отступила и, возможно, так и пятилась бы, но этого не случилось, потому как спина впечаталась в кольцевое ограждение.
Искривленный рот блондина изобразил саркастическую улыбку, а глаза наполнились тьмой до краев, выдавая зловещее мерцание.