– Ты слишком спокойна для той…
– Кого подозревают в убийстве? Так я ни в чем не виновата, и им придется меня отпустить, – скрещиваю руки на груди и внимательно изучаю собеседника. Образ рыцаря на белом коне трескается и опадает разрозненной мозаикой, а картина происходящего перестает складываться. Если Калугин там рвет и мечет, почему Алика пустили ко мне?
– Лиз, ты совсем мне не рада? – я вижу, что мое тихое равнодушие больно бьет по внушительному продюсерскому самолюбию, но не хочу врать. Поэтому выразительно молчу, рассматривая капли дождя, стекающие по стеклу, и совсем не предполагаю услышать злобное: – Волкова своего ждешь? Только что-то принц на белом коне не торопится тебя спасать. Или наигрался, и на хрен ему не сдались твои неприятности?
Я старательно удерживаю надменно-безразличную маску, пока внутри все рвется, обливаясь кровью. Коктейль из страхов и сомнений ударяет в голову, вынуждая в сотый раз гадать, где Александр и тревожится ли он вообще обо мне. А может, ему и, правда, проще сделать вид, что не было ни чувств, ни романа, ни Лизки Истоминой?
Меньшов уходит, стирая зубовную эмаль и крепко стискивая кулаки, я же остаюсь наедине с горчащим ядовитым послевкусием, грозящим пошатнуть мой мир. Стискиваю виски пальцами – ощущение театральности постановки не покидает.
Александр, накануне описываемых событий
Мне приятен твой интерес,
но я помолвлен с работой.
(с) к/ф «Шерлок».
– Лиль, добавь в кофе пятьдесят грамм коньяка, – разминаю пальцами затекшие от долгого сидения плечи и отбиваю Лизе сообщение, чтобы ближайшие часа три меня не ждала. На пару секунд задумываюсь и решаю увеличить дозу радости, потому что воспринимать фрицев и их лающую речь на трезвую я отказываюсь: – а лучше сто.
И пока немцы опустошают запасы одной из кафешек на первом этаже за наш счет, секретарь-какаду варит мне американо, свободной рукой взъерошивая топорщащиеся в разные стороны волосы-перья.
– Александр Владимирович, вам бы в отпуск, – укоризненно качая головой, сетует девчонка и выставляет передо мной красивую фарфоровую чашку, сахарницу и, о чудо, сэндвич с курицей, помидором и яйцом. Что ни говори, помощница мне досталась толковая.
– Да, если б не пообещал Максу с этими гавриками разобраться, уже б давно свалил. Хоть на пару-тройку дней, – я с аппетитом вгрызаюсь в подрумяненный тост и делюсь возможными перспективами: – у приятеля база под Краснодаром есть. А там озеро, рыбалочка, шашлычок под коньячок. В общем, мечта…
Я заканчиваю с поздним обедом, плавно перетекающим в ужин, и ловлю себя на мысли, что еще пара таких совещаний, и я начну убивать. Долго, мучительно, со спецэффектами и ошметками внутренностей на потолке.