В маленькой комнате в северной башне огонь пылал вовсю. Агген лежала на полу, закрывая лицо обожженными ладонями. Я упала на колени перед ней и попыталась взять ее на руки. Тонкая и легкая, она показалась мне неподъемной. С трудом я открыла шкаф, ощущая жжение на коже и почти не вдыхая. Металлические ручки шкафа почти оплавились, на руке всколыхнулись кровавые пузыри. Здоровой рукой я выбросила из шкафа на пол накидку из дубленой шкуры, перекатила на нее Агген. Ее глаза были закрыты, на щеке кровоточил свежий порез.
Я волокла Агген сколько могла - прочь из горящего ада. Наконец, где-то у выхода – свежий воздух показался мне обжигающе-ледяным - упала рядом и схватила ее за предплечье. То, что я чувствовала, не было отчаянием или болью, это было…крушением мира. Агген было плохо, Агген умирала. Агген не дышала. Я не могла это вынести. Я не могла кричать или звать на помощь, никто не знал, что мы здесь, никто не мог войти.
На секунду я вдруг словно увидела картинку из прошлого. Юную тень, которая смотрит на дымную завесу, за которой задыхается белокурая девушка, прижимая к себе крошечного младенца, закрывая плащом личико ребенка. Тень знает, что должна спасать госпожу, но несколько мгновений – крохотных, как крупинки песка, - медлит. Медлит, потому что во всем этом мире нет ни одного человека, которому была бы нужна бледная тень, отражение прелестной Сертон Лиан. Медлит, а затем бросается в огонь и дым… А потом всю свою долгую жизнь не может простить себе этих крупинок вечности, которые, конечно же, ничего не изменили бы.
Я держалась за Агген, не понимая, почему не могу поменяться с ней сейчас. Не могу? Но это же моя магия, моя стихия, единственное, в чем я могу быть сильна. Тело тени отражает проклятия, но оно впитывает, как губка, слезы своей сестры… Кожа словно вскипела, кровь потекла по лицу вулканической магмой, волосы нагрелись и начали тлеть, капая на плечи расплавленным металлом. Я чувствовала боль, гораздо более сильную, чем мне довелось за всю мою жизнь – боль Агген, и вдруг ощущение величайшего счастья нахлынуло на меня. Получилось. Она будет жить. Смех, первый смех в моей жизни, забулькал на губах кровавыми пузырями. Я упала, не желая прижиматься своим искалеченным телом к Агген. Жаль, что ей придется потом меня увидеть.
Или не придется?
Может быть, после смерти тени исчезают, как и обычные тени в темноте. Исчезают и обретают свободу… Хорошо, если так.
В последний момент расшатывающимся, распадающимся на атомы сознанием я подумала о Дэро. Жаль, что я ничего не говорила ему в те наши ночи. Жаль, что ничего не сказала ему напоследок. Если бы моя жизнь принадлежала бы только мне… Если бы мы встретились в какой-то другой жизни… Я бы любила только его. Танверина не ошиблась. Я любила бы его.