- Зораг! – прохрипела она, - Зораг…ты родила чудовище!
Картинка из разрозненных кусочков мигом сложилась в моей голове.
- Леди Лукан? – я вглядывалась в женщину, которая должна была быть ровесницей леди Сертон, но выглядела раза в два старше. Мне стало безумно жаль женщину, сначала оставленную любимым человеком, потом, очевидно, потерявшую законного супруга, а также подхватившую такую страшную болезнь, изувечившую тело и разум.
Неудивительно, что в завете леди Лукан Виртон значился категорический запрет на заключение брака между представителями рода Виртон и рода Лиан.
- Зораг! – старая женщина протягивала ко мне трясущуюся руку, тонкую, почти костлявую, - Зораг, прости меня, прости, прости…я не хотела, чтобы ты умерла, не ты, а она, это чудовище, она не человек, ничто ее не берет…
Дрейко, замерший на несколько мгновений, пришел в себя.
- Бабушка, вам надо вернуться к себе, - он протянул руку к пожилой леди, но та отшатнулась.
- Не трогай меня, - хрип сорвался на визг, - Не трогай, иначе ты тоже, тоже можешь… Лиан! Держись подальше от проклятого рода, рода зеркал, тебе нельзя, нельзя…
- Кто такая Зораг? – повернулся ко мне Дрейко
- Ма..Бабушка леди Адон, - споткнулась я, но Дрейко явно не был в курсе давней истории.
- Мать леди Сертон?
Я не успела остановить его, ожидая чего-то страшного. Не просто ожидая – твердо зная, что оно, страшное, вот-вот должно произойти. Леди Виртон среагировала на имя мгновенно – дернулась всем телом, как старое дряхлое дерево, в которое попала молния, затряслась и вдруг швырнула в меня деревянный «табурет». Я едва успела отвернуться, а леди грузно опустилась на землю и что-то бормотала, завывала, закрывая руками обезображенное лицо.
Дальше Дрейко схватил меня за руку и чуть ли не на руках вытащил из кабинета, отвел в какую-то пустую безликую комнату, умоляя подождать какую-то горсть, уверяя, что сейчас приведет целителя – плечо, в которое прилетели ходунки старой леди, немилосердно ныло, но после всех злоключений последнего времени это казалось такой мелочью. Хотелось просто подумать, но Дрейко, метавшийся туда-сюда, наводил суету. Я категорически отказалась от целителя, а после того, как леди Лукан была успешно водворена в свои покои и обеспечена охраной, попросила спуститься в парк – огромный замок начал давить на меня до почти физического ощущения удушья.
Мы молча шли мимо сюрреалистических геометрических деревьев. Несмотря на то, что в замке и его окрестностях находилось огромное множество людей, парк оказался совершенно пустынным – как пояснил Дрейко, прогулки по парку являлись привилегией именно членов семьи Виртон, да фамильных садовников, которых оказалось вовсе не десять, а только трое, и все из одной семьи. Геометрические деревья были произведением садового искусства, но мне они не нравились. Я сама росла как дикое дерево и чувствовала болезненную ломоту ветвей, заключенных в проволочный корсет человеческих вкусов и правил.